После панического «извини!» Изора выключила мобилку и выбралась из стеллажей.

Она отнесла пакет с драконами в салон и заперла его в своем кабинете, уже несколько похожем на помещение, где хотя бы пытались навести порядок. В очередной раз пригрозив бригаде, что лишит ее половины заработка, Изора полетела вербовать ясновидящего. До сих пор она общалась с Кадлиэлем исключительно по телефону, и ей очень нравился его голос. Когда же она увидела свое приобретение в натуре – то сильно пожалела о стеллажах и рулонах. Они были бы весьма кстати – ее в третий раз за день крепко качнуло.

На лбу у этого ясновидящего крупными буквами было написано – шарлатан с алкогольным уклоном.

В кармане шубы у Изоры лежал амулетик – кусок агата.

– Что у меня в руке? – спросила она, сунув руку в карман и сжав амулетик.

– Кошелек, – решительно ответил ясновидящий, и тем их переговоры и завершились. Изора побежала в редакцию городской газеты давать следующее объявление о поиске ясновидящего, но вовремя опомнилась – если они с Саной идут на Йул, то там она и спросит у живущей на другом конце города Мойры, не знает ли она подходящей кандидатуры.

Потом нужно было зайти на телефонную станцию, оплатить счет по установке двух аппаратов, потом встретиться с гадалкой Зоей, словом, день был полон суеты, и только ближе к вечеру Изора сперва удивилась, почему мобилка молчит, а потом вспомнила – сама ведь и отключила.

Техника исправно выдала список не дошедших до Изоры звонков. Один был очень важный, и она сразу отзвонила.

– Это я, солнышко, – извиняющимся голосом сказала она. – Ты понимаешь, салон…

Тот, кого назвали солнышком, не стал напоминать про Йул, не стал и упрекать. Он просто спросил, ждать ли ему сегодня Наталью…

Ну да, был в мире человек, для которого она предпочла быть Натальей со всеми вытекающими из этого печальными последствиями. Был такой человек, замечательный, кстати, мужик, шофер-дальнобойщик, и она обожала готовить для него всякие вкусности, собирать его в дорогу и устраивать банкеты в честь прибытия. Если бы в эту связь вступила Сана, то либо решительно женила бы симпатичного мужичка на себе, либо послала поискать ветра в поле. Но Наталья не решалась и слова ему поперек сказать, за что Изора регулярно получала нагоняи от Саны.

– Он по-своему меня любит! – отбивалась Изора.

– Любил бы – замуж бы позвал. А так ты зря время тратишь! – отвечала Сана. – Сколько ты на него времени потратила? А могла уже по меньшей мере пять лет быть замужем за кем-нибудь другим!

Впрочем, когда Изоре казалось, что ненаглядный Виталик в странствиях своих много чего себе позволяет, именно Сана возилась с приворотами, обеспечивая его относительную верность.

Домой Изора Виталика редко приглашала – стеснялась дочери. Вся их личная жизнь протекала в его комнате, комната же была в коммуналке с сомнительными удобствами. Однако была в этом романе какая-то особая прелесть – Изора чувствовала себя молодой. И, наверно, ей действительно требовалось хоть иногда побыть Наташей.

Условившись с Виталиком, Изора позвонила Сане и просила ее заглянуть в салон как вечером – присмотреть, чтобы пьяный ремонтник там сдуру не заночевал, так и утром – потому что, честное слово, мало радости вылезать из теплой постели, от своего мужчины, да еще как раз готового к любви и нежности, ради банды кретинов, не умеющих толком привинтить дорогую дверную ручку!

Была и другая просьба – после того, как салон будет закрыт, не полениться и добежать до Изориной квартиры, убедиться, что крестная не рыдает в три ручья, не режет себе вены и не болтается в петле.