Вдруг заиграла какая-то старая пионерская мелодия, и Люська вытащил из кармана мобильный телефон.

– Люська молодец, – проговорила Алла, проводив его взглядом. – Не позволяет возрасту диктовать правила игры!

Выпив, Алла иногда начинала выражаться слишком красиво – в ней поднимал голову преподаватель русского и литературы.

– Но все-таки четыре жены – это слишком! – ответила Надежда, в которой заговорила сторонница семейных ценностей.

– Во-первых, не четыре, а три, – поправила ее Алла, – ведь сейчас он вернулся к своей второй жене, значит, это не считается. А во-вторых, ты ведь сама второй раз замужем!

– Ну, у меня другой случай…

– Почему это другой? Ничего не другой! То есть у каждого человека – другой случай, свой собственный! Давай, выпьем вдвоем за то, чтобы тоже не поддаваться возрасту!

– Мне кажется, нам уже хватит… вон, ты уже заговариваешься!

– Ну, ты зануда, Сергеева! – Алка налила себе и подруге еще вина. – Легче надо к жизни относиться!

– Сергеева? – удивленно переспросила Надежда. – Надо же, а я уже забыла свою девичью фамилию! Только благодаря тебе вспомнила! – И она потянулась к подруге: – Алка, сколько же мы с тобой дружим?

– И не спрашивай! – Алла залпом выпила вино и поставила бокал. – А ты заметила, как Таракан за Светкой Малининой ухлестывал?

– Да, это у него еще со школы… нержавеющее чувство… Слушай, а что это Люська так долго не возвращается?

– Ну, не знаю, – задумчиво проговорила Алка. – Может, тушь потекла или петля поползла на чулке… Ой! – она растерянно уставилась на Надежду. – Что я говорю? Мне правда больше не нужно пить!

– Да брось ты! Не в этом дело. Просто мы его все время зовем Люськой и относимся к нему как к подружке, вот и забыли, что он на самом деле мужик! Но все-таки, что же он так долго?

Они посидели еще десять минут, перемывая косточки своим бывшим одноклассникам, но Люська все не появлялся.

Наконец перед столиком возник официант и положил счет.

– Вы просили поскорее рассчитать, – пояснил он, как бы извиняясь, и удалился.

– Ох, ни фига себе! – ужаснулась Алла, заглянув в бумажку. – Какие бешеные бабки!

– Да что же это такое – Люська решил над нами так подшутить? – Надежда приподнялась и поглядела в ту сторону, куда ушел их приятель. – По-моему, приличные люди так не поступают!

– Я пойду погляжу, что там с ним случилось, – решительно заявила Алка, вставая из-за стола. – А ты сиди, а то официант еще подумает, что мы решили сбежать, не заплатив!

– Аллочка, – проговорила Надежда, ей вдруг стало как-то неуютно в этом «милом местечке», как выражался Люська, – только я тебя очень прошу, ты никуда не исчезай, ладно?

– Да куда я денусь! – отмахнулась Алка, направляясь к туалету.

Около двери с изображением мужчины она на секунду задержалась. Однако годы работы школьным завучем не пропали даром, ей неоднократно приходилось врываться в мужской туалет, чтобы пресечь курение и прочие мужские забавы своих учеников.

Распахнув дверь, Алла громко откашлялась и позвала:

– Люська, ты здесь?

Стоявший к ней спиной толстенький дядечка в полосатом костюме бросил через плечо испуганный взгляд, побагровел и, торопливо застегиваясь, неожиданно тонким голосом пискнул:

– Пардон, мадам, вы, кажется, ошиблись дверью!

– Занимайтесь своим делом, гражданин! – осадила его Алка. – Вы же видите – я не к вам!

Она еще раз окинула взглядом помещение и повторила:

– Люська, ну я тебя последний раз спрашиваю – ты здесь?

Толстенький дядечка, у которого даже уши стали свекольного цвета, протиснулся мимо Алки и выскочил из туалета.