— Решили снова продемонстрировать мне свои прелести, истра? — его губы искривила презрительная усмешка. А я выдохнула. Похоже, мои манипуляции с курткой сосед не заметил. — Надо же.

Обида и ярость ударили в грудь так, что дышать стало нечем, и я сжала кулаки, готовая броситься на мерзавца. Бабушка всегда говорила, что мои чувства меня погубят. Потому что они всегда главнее разума. Выдохнула.

— Не смейте меня оскорблять, — как можно высокомернее произнесла я. После жизни в Лангранж-Холле у меня это неплохо получалось.

— Констатация правды — это не оскорбление, — с гадкой улыбкой произнес он.

— Я всего лишь хотела… Духи! Да что вам объяснять! Уйдите с дороги!

— Зачем? — Он повел своим ружьем, играя. И не двинулся с места. — Вы ведь пришли мне что-то предложить, истра?

Взгляд темных глаз стал волчьим, а лицо застывшим. И почему мне показалось, что дикаря ситуация совсем не веселит? Скорее, она привела его в бешенство.

— Вы все неправильно поняли! — Духи, если я начну орать, меня даже никто не услышит! А вот Линк испугается до смерти. — Я пришла сказать, чтобы вы не смели трогать мои вещи! Вы перерезали веревку!

Обвинение, что должно было быть убийственным, вышло жалким. Дикарь сдвинул брови, а я вдруг сообразила, что, кажется, ошиблась. Катастрофически, ужасающе ошиблась! Веревки между деревьями были старыми, они вполне могли просто порваться от тяжести навешанного белья. С чего я взяла, что это сделал сосед?

— Я… я пойду. Простите, я не должна была заходить сюда…

Он не двинулся с места ни на грин.

— Отойдите. Я хочу… выйти.

— А я хочу, чтобы вы убрались отсюда, — процедил он. — Чтобы уже утром и запаха вашего не осталось в Оливковой роще.

— Но я не могу уехать!

— Тогда я не могу выпустить вас.

В его глазах зажегся недобрый огонек. Страх сжал горло, и я с трудом удержалась от желания вновь начать пятиться, как утром. Вот только куда? За спиной была эта сама постель-нора.

— Послушайте, — попыталась я воззвать к голосу разума. — Я признаю, что совершила ошибку, зайдя на вашу половину. Я просто очень разозлилась… неважно! — Тряхнула головой. — Давайте считать это недоразумением? Ну, ведь благородный истр…

— Благородный истр? — Он хрипло рассмеялся, белые зубы блеснули в полумраке. — Какая ошибка. Во мне нет ничего ни от первого, ни от второго.

— Выпустите меня!

Кажется, я все-таки заору.

— Нет.

Он сделал шаг ко мне и закрыл дверь, повернул ключ в замке. О Духи, эта ужасающая комната еще и запиралась изнутри. Зачем? Может, чтобы издеваться здесь над такими дурами, как я?

— Вы не посмеете, — ахнула я. Молчать рядом с ним слишком страшно.

— Еще как посмею.

Он наступал, сжимая свою двустволку, и я как-то завороженно уставилась на него. Понимая, насколько он выше и сильнее, несмотря на худобу и хромоту. И вооружен. Помимо ружья, у дикаря был нож, я увидела чехол, привязанный к правой ноге поверх кожаных штанов.

Ружье он положил на стол, сделал еще шаг. И еще. И я уже чувствую тепло его тела и дыхание. А мои ноги стоят впритык к постели.

— Послушайте… — Я сжала кулаки, запрещая себе паниковать. Хотя очень хотелось. — Вы пугаете меня. Давайте, наконец, поговорим, как разумные взрослые люди! Я ведь уже извинилась…