– Нет, ты все очень умно придумал, – проговорил Марко, – в этом надо отдать тебе должное. Но ты все равно никто, Виктор. Тебе не по зубам тягаться с отделом.

– Тогда скажи мне, – заговорил Виктор, – почему ты так и не сумел найти улики, которые были так тебе нужны, хотя жил здесь, среди моих людей, и сам притворялся моим телохранителем и союзником?

– Если ты вспомнишь, Виктор, то мое пребывание здесь было прервано. Будь у меня время, я бы давно докопался до улик.

– Ни до чего бы ты не докопался, – возразил Виктор. – Очень немногие знали об этой камере. И ты не принадлежал к числу этих немногих. Я давно понял, что тебе нельзя доверять, но, признаюсь, не сумел оценить, насколько ты опасен. Твое счастье, что я позволил тебе уйти от меня живым. Если бы я тогда знал, кто ты такой, ты бы уже давно был покойником.

Марко пожал плечами:

– Теперь, когда ты вдоволь назлорадствовался, открыв нам свою тайну, ты собираешься убить меня и Лию, так?

«Боже, что он делает! – в панике думала Лия. – Он же ведет себя как петух».

Она хотела крикнуть ему, чтобы он немедленно заткнулся, но решила все же не открывать рот.

– Так, – согласился Виктор, и самодовольная улыбка искривила его губы. – Но мой план состоит в том, чтобы сначала разобраться с тобой, а она будет на это смотреть.

По спине Лии пробежал холодок, когда она услышала, как Виктор спокойным, деловым тоном произнес страшные слова. Она едва сдержала крик.

– Потом, – почти задумчиво продолжил Виктор, – я займусь нашей юной горничной. Комната звуконепроницаема, и это, как выяснилось, очень удобно.

– То есть это идеальная камера пыток, ты на это намекаешь? – мрачно осведомился Марко. Виктор кивнул:

– Именно на это я и намекаю. Она будет умирать долго и потом будет благодарна мне за избавление от мучений.

– Ты, вонючий сукин сын… – Марко стремительно бросился на Виктора.

Лия не успела ахнуть, как двое мужчин покатились по полу.

– Марко, не надо! – отчаянно закричала Лия, ожидая, что Энрике вот-вот откроет огонь.

– Энрике! – прохрипел Виктор, задыхаясь под тяжестью навалившегося на него Марко. В руке у Виктора был револьвер, который Марко пытался отнять.

Лия метнула взгляд на охранника. Тот стоял неподвижно и, подняв автомат, прицеливался.

– Нет! – пронзительно крикнула Лия. Забыв обо всем, она бросилась на Энрике и начала бить его кулачками и царапать.

– Что за?.. – воскликнул Энрике, стараясь стряхнуть с себя Лию.

Но она продолжала отчаянно сражаться, стараясь спасти Марко…

В это мгновение раздался выстрел.

Это стрелял Виктор, сумевший вырваться из хватки Марко.

Лия издала жалобный вопль, когда поняла, что произошло. При виде ужасающего зрелища Лию охватила необъяснимая слабость.

– Нет, – зарыдала она. Ноги ее подкосились, и она упала на пол.

– Какой срам, – буркнул Виктор.

Сквозь слезы, которые затуманивали взор, Лия увидела усмешку в садистских темных глазах Виктора. Энрике, освободившись от Лии, вновь поднял автомат.

– Нет! Что ты делаешь? – вдруг заорал Виктор.

В этот миг Лию оглушила автоматная очередь.

Она зажмурила глаза, ожидая, что вот-вот ее плоть разорвут пули.

Но ничего не произошло.

Задохнувшись от изумления, она открыла глаза.

Это невероятно, но Энрике стрелял не в нее.

В Виктора.