— Да, — плюхнулась на стул, скрестив руки на груди, и пристально уставилась на преподавателя. — На формирование ячейки влияет мое желание, с кем хочу работать, а с кем нет?

Николаич перестал улыбаться и прищурился, и я внутренне подобралась в ожидании неприятностей.

— Соня, у нас не детский сад, — жестко произнес он. — Хочу не хочу можешь оставить за дверью, — и уже спокойнее продолжил: — Обычно уже в течение первого года обучения срабатываются тройки и четверки, мы только корректируем потом, по результатам практики, и на третьем курсе начинаются задания конкретно для этих групп.

А да, еще и практика какая-то будет, директор же говорил… Я поджала губы и все же рискнула рассказать про наглое поведение альбиноса. Может, Николаич приструнит его и объяснит, как не подобает будущим командирам вести себя с будущими подчиненными?..

— Вчера Верден опять приставал, — кратко ответила я. — И я его чуть не грохнула, как тогда, на дороге, моего похитителя. По-прежнему думаете, что его идея сделать меня личным экстрасенсом хорошая? — Посмотрела ему в глаза, но, к сожалению, не увидела там страха или понимания.

— Для того и нужна медитация, чтобы уметь сохранять хладнокровие и концентрацию и контролировать способности, — спокойно отозвался Николаич, ничуть не впечатленный моим признанием.

Сдерживать дальше эмоции не смогла.

— Да блин! — Я вскочила и прошлась перед куратором, потом остановилась и оперлась ладонями о его стол. — Слушайте, давайте начистоту. Все бы хорошо, но вот чего он ко мне лезет?! Мало доступных девчонок, что ли?! Почему по-хорошему не попытался договориться, а сразу в постель потащил? — выкрикнула в лицо собеседнику, возмущение кипело, требуя выхода.

— Прямо-таки сразу? — Николаич усмехнулся, оставаясь спокойным, как сфинкс.

Я на мгновение сбилась: черт, а ведь прав, Верден пока что ни разу не сказал прямо, что хочет секса со мной. Так, только намекал, что я заинтересовала его не только как будущий сотрудник с ценными навыками и способностями. Воспользовавшись моим замешательством, Николаич невозмутимо продолжил:

— Соня, он мужчина, и просто решил совместить приятное с полезным, что в этом страшного? — Брови куратора поднялись в искреннем недоумении.

Мужчины! Я чуть не всплеснула руками, уже понимая, что поддержки здесь не дождусь, и мои загоны Николаича ничуть не трогают. Ну читал же досье, должен понимать, что после достопамятной встречи с Федькой и К° я совершенно не жажду снова оказаться во власти мужчины!

— Не смешите мои коленки! — фыркнула я. — Посмотрите на меня и скажите, что тут приятного? Подержаться толком не за что, ни спереди, ни сзади! — Меня уже несло, и остановиться было крайне сложно.

— Посмотреть? — Взгляд Николаича оценивающе прошелся но мне, и я вдруг на мгновение смутилась, раздражение и злость как-то разом поубавились. — Посмотрел. Честно? — Я кивнула, отчего-то оробев и совершенно некстати разволновавшись. — Передо мной миленькая, симпатичная девчушка, не красавица, конечно, но и не откровенно страшная. А насчет подержаться — Сонь, ну вот откуда в твоей голове аксиома, что всем мужикам нравятся ядреные бабищи с задницей в два обхвата и астраханскими арбузами вместо грудей? — Николаич насмешливо хмыкнул, и даже я улыбнулась, представив себе описанную картину. — Многие как раз худеньких предпочитают. Сразу просыпается чисто мужское желание оберегать и защищать столь хрупкое создание. — В его последних словах отчетливо прозвучала ирония, и мои эмоции вспыхнули с новой силой.

— Это я-то хрупкое создание?! — Я аж поперхнулась, с возмущением уставившись на куратора.