Гороховка была довольно унылым местом: полтора десятка беленьких мазанок, стая помирающих от жары собак и сельская площадь — пуп земли, центр вселенной. Здесь стояли два самых важных для гороховцев объекта: колонка и магазин. В колонке брали столь необходимую в степной местности воду, а в магазине — не менее необходимую водку.

Санька деловито продефилировала через площадь, посмотрелась в запыленную витрину магазина и тут застыла в трепете и удивлении: прямо за спиной у нее было море! Вымощенная булыжниками лесенка просто шла вниз по отлогому склону и кончалась у самого прибоя. А дальше — до самого горизонта — много-много сверкающей под солнцем голубой воды.

Чуть не повизгивая от счастья, она побежала по ступенькам. Кинув куда-то пакет, окунула руки в пузырящуюся волну. Мечта сбылась, захотелось тут же искупаться… Но плавающая по волнам упаковка из-под чипсов и огрызок яблока все испортил. Нет, надо было ждать прибытия на место и вот там-то уж отрываться по полной программе.

По словам Аськи, раскопки велись на каком-то крошечном необитаемом островке недалеко отсюда, и попасть туда можно было только на катере или вертолетом. Но пока ни того, ни другого в окрестностях не наблюдалось.

Санька взобралась на осевшую в прибрежной гальке баржу, служившей Гороховской пристанью, и принялась ждать. Честное слово, опаздывать со стороны Аськи было форменным свинством! Человек тут приезжает, весь как на иголках от предвкушения приключений и новых знакомств, а вместо этого приходится сидеть и мучаться от зноя!

Она уже успела выкурить сигарету и скормить оставшиеся у нее полбуханки хлеба местным собакам, как вдруг послышалось грохот мотора, возмущенный крик испуганной чайки, и в тот же миг справа из-за каменной косы вывернул беленький катер.

Неловко перескочив с борта на баржу, Ася кинулась Саньке на шею.

— Привет! Это мы! Прости, что задержались!

Она была все такая же: черные кудряшки, вышедшие из моды еще во времена Иисуса, балахонистые шорты и застиранная футболка. В общем, смотреть не на что. Тем не менее Санька тут же изъявила восторг по поводу встречи со старой подругой и, громко восклицая, тоже принялась обниматься.

— Во, устроили тут лобызания! — пробасил выгрузившийся вслед за Асей худенький лысоватый дядечка лет пятидесяти.

Его коричневая от загара физиономия напоминала крашеное пасхальное яйцо, а нос был тоном темнее всего остального. Это и был Пал Палыч. Окинув Саньку оценивающим взглядом, он протянул ей руку:

— Ну что, здравствуй, Александра Батьковна! Как добралась? Нормально? Тогда сейчас зальем воды и поплывем.

Санька смотрела, как Пал Палыч вытаскивал из катера две здоровые фляги, и невольно изумлялась чудесам природы. Она-то всю жизнь думала, что профессора — это чистенькие, седенькие, в золотых очках и с кожаными портфелями под мышкой. Пал Палыч же весьма напоминал главу семьи алкоголиков, живущих прямо над ее квартирой.

— Слушай-ка, — обратилась она к Асе, как только он отошел к колонке, ты ведь мне говорила, что Пал Палыч — профессор и светило науки. Это правда?

Ася прервала свой рассказ о качестве местного загара и в недоумении покосилась на Саньку.

— Еще какое светило! Зав кафедрой, знает восемь языков, без него ни одна всемирная конференция не обходится. А еще у него недавно вышла работа, посвященная особенностям краснолаковой керамики Боспорского царства. Это же просто гениальный труд! Пятнадцать методичек, два курса лекций…

Санька поняла, что если Аську не остановить, то она часами будет распространяться о достоинствах своего научного руководителя. А Саньку на данный момент интересовало несколько другое.

— Слушай, Ась, а зачем вы воду здесь набираете?

Та посмотрела на нее недоуменно.

— Как зачем?! А на нашем острове пресной воды днем с огнем не сыщешь.