– Конечно, – прислонилась к стене у двери, скрестив руки. Что–то в его словах напоминало о подслушанном разговоре с Опал до этого. – Будто ты не липнешь и делаешь черт знает что, снимая при этом рубашку, с каждой красивой ведьмочкой, похлопавшей тебе ресничками.

Качая головой, он схватил меня за руку и притянул к себе. Он прижал руку к двери рядом с моей головой, поймав меня. Как–то он умудрялся свободной рукой держать ручку двери, Райли–зомби все еще пыталась пробиться сюда.

Дверь шаталась за моей спиной, от этого я врезалась грудью в Хантера. Но он не отступил.

– Сколько раз я должен говорить тебе, что для меня единственная красивая ведьма – это ты, – его взгляд был напряженным, но в тоне была капля игривости. – Если бы я не знал тебя лучше, подумал бы, что ты ревнуешь.

– И что? – глупо парировала я. – Не очень–то приятно, что ты обмениваешься слюной почти со всеми.

– Почти со всеми? – он вскинул бровь. – Ты так говоришь, будто я – бабник.

– Возможно так и есть, – отозвалась я. – Ты много чего делал со многими ведьмами.

– Нет, – он придвинулся ближе ко мне. – Ты просто так думаешь.

– Я думаю так, потому что видела тебя с ними. И я сомневаюсь, что все они для тебя – просто друзья, – отметила я, сердце болело.

Я не должна была так реагировать, ведь не знала, люблю ли я еще Хантера. Сердце думало иначе, продолжало сжиматься, болеть, трепетать и вести себя, как во всех клише в книгах.

«Можно вести себя оригинальнее, сердце».

– Ты видела то, что я хотел, – он склонился еще ближе, его грудь прижалась к моей.

– И ты не зависал с девушками? – едко спросила я. – Скажи еще, что ты девственник.

– Нет, но я зависал с ними не так часто, как ты думаешь.

Неделю назад я бы не сомневалась в нем. Я бы не подумала, что Хантер может врать мне. Но этот Хантер в черных джинсах, черной футболке и кожаных браслетах с шипами передо мной был ужасным вонючим лжецом.

Ладно, он не вонял. Он пах очень приятно одеколоном и мылом. Но он все еще врал!

– Думаешь, я вру тебе? – спросил он, в глазах вспыхнула боль. А потом он быстро скрыл эмоции

Я пожала плечами, дверь билась о мой затылок.

– Не знаю… Я тебя не знаю. И ты врал много, так что мешает тебе врать сейчас?

Он покачал головой, губы дрожали от раздражения, и от этого я волновалась только сильнее.

– Я не вру, – тихо сказал он. – И я докажу это.

Я закатила глаза.

– Никак ты не сможешь…

Он прижался губами к моим губам, обрывая слова.

Я вдохнула носом и прижалась к двери, пытаясь нарушить поцелуй.

«Он не хочет целовать меня. Я суккуб! Я соблазняю его!»

Его язык проник между моих губ, и все мысли улетели к полной луне.

Он застонал, его язык переплелся с моим, его рука все еще держала дверную ручку.

– Я не вру, – прошептал он в мои губы. – Ты же это чувствуешь?

Я кивнула, понимая, что он делает – он использовал нашу общую магию как детектор лжи.

– И я не такой уж бабник, каким ты меня считаешь, – пообещал он, целуя меня раз, другой, третий. – Я просто хотел, чтобы ты так думала.

– Зачем? – спросила я, голова кружилась, я не открывала глаза.

– Потому что это не давало мне зайти слишком далеко.

– О, – я могла прозвучать глупо, но я не понимала, потому задала вопрос. – Куда зайти?

Он вздохнул, дыхание пощекотало мои губы.

– О, Эва, если бы ты только себя видела так, как видят другие.

– Я вижу, – сказала я.