Я застыл на месте.

То, что этот парень был пьян, я понял потом. Он вышел из маленького бара напротив дома, поплелся вдоль дороги и — уж не знаю, как ему это удалось, — каким-то образом перевалился через ограду. Он лежал во дворе, когда туда вошел Джейк, — с внутренней стороны ограды. Когда Джейк открыл ворота, он встал и, пошатываясь, направился к нему. Джейк издал истошный вопль.

И внезапно во дворе стало светло, как днем.

Два мощных фонаря ударили с пустых участков, расположенных по обеим сторонам от дома. Со всех сторон повалили копы.

Секунду я стоял прикованный к месту. Потом повернулся и тихонько направился назад к пекарне.

Я уже почти свернул за угол, когда услышал крик шерифа, перекрывавший другие голоса: «Да подождите вы, черт возьми! Это не он…»

Я продолжал идти и подходил уже к пекарне, когда меня догнал новый крик: «Эй, ты! Стой!»

Я не остановился. Какого черта? Я был уже в двух кварталах. Откуда мне знать, что он зовет меня?

Я вошел в пекарню и запер за собой дверь. Перейдя в главную кладовую, закрыл внутреннюю дверь и сел за рабочий стол.

Я взял бланки заказов, приготовленные на вечер, и начал готовить продукты по обычной схеме.

Кто-то постучал в наружную дверь. Я остался сидеть на месте. Опять-таки, какого черта? С какой стати я буду пускать кого-то в пекарню в такое время суток? Может быть, это грабитель, решивший похитить мешок муки!

Стук прекратился. Я усмехнулся, перебирая карточки. Я снова чувствовал себя живым.

Дверь в пекарню с грохотом распахнулась. Вошли Кендэлл, шериф и его заместитель. Шериф шел первым.

Я встал. Направился к нему, протянув руку.

— Как поживаете, шериф? — спросил я. — Как миссис Сам…

Он размахнулся и ударил меня так, что я почти развернулся на месте. Его пальцы впились в мою рубашку, и он оторвал меня от пола. Вцепился в меня, словно бульдог, встряхивающий крысу. Если я видел смерть на чьем-то лице, то это было его лицо.

— Вонючий ублюдок! — Он вертел меня одной рукой и при этом колотил другой. — Думаешь, ты умнее всех? Думаешь, всех обвел вокруг пальца, всем запудрил мозги, сначала прикинулся овечкой, а потом…

Я его ни в чем не винил. Нет хуже оскорбления, чем обмануть человека, которому ты нравился и который тебе доверял. Но рука у него была тяжелая, и Кендэлл не мог его остановить, потому что ему мешал заместитель шерифа.

Я потерял сознание.

Глава 20

Кажется, я пришел в себя довольно скоро, но доктор Додсон был уже на месте. Я лежал, распростертый на полу, головой на каком-то мешке из-под муки, и док склонялся надо мной.

— Как себя чувствуешь, сынок? — спросил он. — Что-нибудь болит?

— Еще бы не болело! — взорвался Кендэлл. — Это… это животное избило его до полусмерти!

— Нет, постойте, черт возьми! Я не…

— Заткнитесь, Саммерс. Ты как, сынок?

— Со мной… все в порядке, — сказал я. — Просто немного закружилась голова и…

Я закашлялся и начал задыхаться. Он быстро поднял меня за плечи, и я нагнулся к полу, давясь и кашляя, и кровь маленькой лужицей растеклась на полу.

Доктор вынул из нагрудного кармана носовой платок и вытер мне рот. Он снова опустил меня на пол и встал, глядя на шерифа.

Шериф бросил на него ответный взгляд, столь же угрюмый, сколь и робкий.

— Немного вышел из себя, — пробормотал он. — Бьюсь об заклад, док, вы бы тоже не сдержались, если бы были на моем месте. Он уже собирался убрать Уинроя, как и было сказано в той записке, но тут появился этот чертов пьянчуга, и он тут же удрал обратно, словно ничего не случилось, а теперь…

— Знаете что? — спокойно перебил его доктор.