– Горе всем вам! – завывал старикан, обращаясь к собравшимся. – Не к добру каган возвысил раба-чужестранца. Это человек без роду без племени. Его предки не погребены в освященном месте в степи. Его боги – не наши боги. Духи бескрайней степи прогневались. Они принесут град и грозу, если вы будете следовать за чужестранцем. Придет степной пожар, окутает дымом Предвечное Небо. Не подобает вам…

Внезапно голос шамана оборвался: на плечо опустилась чья-то весьма тяжелая рука. Это была здоровенная ручища варвара. Шаман попытался сбросить ее, но железные пальцы бывалого фехтовальщика впились ему в загривок и стали понемногу сжиматься. Дикая боль пронзила тощую шею старика. Потом хватка немного ослабла.

– Дружище Данакан, – задушевным голосом произнес киммериец, – между нами, кажется, возникло недоразумение. Я желаю одного – служить кагану сколько в моих силах. А если я неумышленно прогневал ваших богов, скажи мне, пожалуйста, как я могу принести им мои извинения. Ты большой чародей, ты единственный напрямую говоришь с духами. И уж конечно сможешь стать посредником между мной и богами.

Шаман попытался встать, но пальцы у него на шее вновь сжались и он не мог даже шевельнуться.

– Может, – просипел он, – что-то и удастся сделать. Силы мои велики, и духи слушаются меня.

– Отлично! – рявкнул Конан – Что ж, пойдем поговорим наедине. Какая может быть вражда между двумя отличными парнями вроде нас с тобой?

Конан переложил руку на плечо старикана и слегка тряхнул его.

– Да, – выдавил Данакан, пытаясь освободиться от медвежьих объятий варвара, ~ поговорим наедине, чужестранец.

Конан улыбнулся своим воинам:

– А теперь идите спать, завтра нам опять выступать в поход – таков приказ кагана. Мы с этим добрым шаманом потолкуем и все уладим.

Степняки явно успокоились, но мальчик с бубном продолжал дрожать от страха. Варвар смерил его таким взглядом, от которого кровь точно должна была застыть в жилах. Мальчик покачнулся, закатил глаза, бубен выпал из рук, и подручный шамана рухнул в траву.

– Он, кажется, впал в священный сон, – пояснил Конан. – Беседует с духами. Не будем его будить, чтобы духи не прогневались.

Киммериец отвел Данакана к краю лагеря, где стояли часовые. Тут Конан легким толчком сбил старика с ног. Шаман вскочил с земли и принялся выкрикивать гортанным голосом какие-то проклятия, указывая рукой на Конана. Киммериец хлопнул его ладонью по спине. Шаман, прежде чем упасть, пролетел несколько шагов, гремя всеми своими бусами и амулетами.

– Кто? – коротко спросил Конан. – Кто подкупил тебя? Кто заплатил тебе, чтобы ты наложил на меня заклятие? Если это не твоя затея, отвечай – чья?

– Проклятый чужестранец! Ты умрешь… – глаза старика вылезли из орбит.

Конан достал из ножен меч и молниеносным ударом рассек на старике одежду. Клочья грязной хламиды полетели во все стороны. Посыпались священные амулеты и костяные бусы. Шаман сжался от ужаса. Однако тщедушного тела клинок не коснулся.

– Вот так может развалиться и твоя тушка, колдун, – проговорил Конан. Я могу разрубить надвое твое заячье сердечко. Думай, пока я не ударил по-настоящему!

– Это была вендийка, – сдавленным голосом произнес Данакан. – Наложница кагана пришла к нам. Она жаждет твоей смерти.

– Значит, тайные убийства – по вашей части, – усмехнулся Конан. Бедным мастеровым заказали работенку! Так чем же я не угодил вендийской шлюхе?

Шаман пожал плечами:

– Она ревнива. Ты достиг слишком больших высот – и слишком быстро.