Он вытянулся на полу рядом с ней, привлек ее к себе и нежно поцеловал в глаза, ощущая соленый вкус ее слез.

– Теперь я буду всегда тебя защищать, клянусь, – шептал он, касаясь губами ее щеки. – Ты ведь моя жена, Энни, ты теперь миссис Уокер и должна забыть о том чудовище индейце.

Он все говорил и говорил – тихо, нежно, стараясь успокоить ее, и покрывал легкими поцелуями ее губы, глаза, подбородок. Мало-помалу она расслабилась и прильнула к его груди. Он заключил ее в объятия и так и лежал, крепко прижимая Энни к себе.

– Кажется, и в самом деле все кончилось, – сказал он наконец.

– И мне так кажется, – отозвалась она каким-то по-детски тоненьким голосом.

Он неохотно выпустил ее из объятий и выкатился из-под кровати.

– Что ж, раз с тобой все в порядке, выйду посмотрю, сильно ли накуролесила непогода, а потом пойду к себе спать. До утра осталось совсем ничего.

Он встал на ноги, затем нагнулся и протянул ей руку:

– Давай помогу.

В комнате было настолько темно, что даже ее белая ночная рубашка казалась едва различимым пятном. Поднявшись с пола, она некоторое время стояла, не выпуская его руки из своей, затем неожиданно произнесла:

– Не уходи, прошу тебя.

– Господи, Энни! – простонал он. – Ты хоть понимаешь, о чем меня просишь?

– Обними меня! Я хочу, чтобы ты остался.

У него от волнения перехватило дыхание.

– Ну, хорошо. И все-таки, разве тебе не хотелось бы знать, на прежнем ли месте наш дом?

– Меня это не волнует, Хэп. Я не хочу, чтобы ты уходил.

Он не нашелся, что на это сказать. Нащупав кровать, он осторожно опустился на нее и, отодвинувшись к другому краю, освободил место для Энни. Затем взбил кулаком пуховую подушку и лег. Расплывчатое белое пятно приблизилось к кровати, и в следующий момент Энни легла в постель рядом с ним. Да-а, в эту ночь ему вряд ли придется заснуть, подумал Хэп и, повернувшись на бок, обнял Энни. Она приникла к нему всем телом, и он почувствовал упругую округлость ее груди.

– Тебе удобно? – хриплым шепотом спросил он. – Ты уверена, что сможешь так спать?

– А я не хочу засыпать, Хэп. Не хочу снова видеть кошмары.

– Что ж, в таком случае и я спать не буду, – пробормотал он.

Его руки были такими сильными, такими надежными, а тело таким теплым, что она готова была оставаться в его объятиях целую вечность. Буря утихла, залетающий в комнату ветерок овевал ее приятной прохладой. Она лежала, слушая, как бьется его сердце, и думала, что он, наверное, самый великодушный, самый добрый человек на свете. Ей горько было сознавать, что она обманула его ожидания.

– Ах, если б я могла стать другой, – прошептала она, – и начать жизнь заново – так, чтобы были только ты да я.

– Но ты со временем сможешь стать другой, Энни, – он нежно провел рукой по ее волосам. – И я тебе помогу.

Он произносил эти слова и чувствовал, что боль в груди становится все невыносимее.

– Позволь мне стать тебе мужем, Энни.

Она вздохнула:

– Наверное, я не смогу, Хэп. Боюсь, я просто неспособна на это…

– Ты сможешь, и у тебя все получится, Энни, – прошептал он, коснувшись губами ее волос. – Разреши, я тебе помогу. Вот увидишь, как нам будет хорошо.

Рука его скользнула вниз по ее спине, и он ощутил сквозь тонкую, мягкую ткань упругость ее бедра. Его настолько волновала ее близость, что кровь пульсировала у него в ушах и больше ни о чем он не мог думать. Но она лежала в его объятиях неподвижная, словно камень.