Оркестр играл «Птичку в золотой клетке». Шелби заглянула в громадную обеденную залу, чтобы посмотреть на музыкантов и гостей, которые начали танцевать. Бен был там, танцуя с очаровательной девушкой, заговорившей с ними у входа. В баре огни газовых ламп отражались в зеркалах за стойкой, подаренной Коди королевой Викторией, и Шелби с минуту смотрела на нее, затем оглядела массивные бильярдные столы, гнутые стулья и отделанные деревянными панелями кабинки в другом конце зала.

— Вот твое шампанское, малышка, — проговорил Тайтес, трогая ее за локоть. — Я слышал, Коди сам выступит с речью перед гостями у подножия лестницы. Пойдем, послушаем?

Ее взволновала эта новость. В день приезда Коди на станцию толпа была слишком огромной, и Шелби не удалось подойти к нему поближе, хотя Коди был другом семьи и останавливался в их доме, когда Фокс Мэттьюз решил купить ранчо «Саншайн». К тому же Вивиан нужно было вернуться домой пораньше… и Шелби неудобно было говорить о своем знакомстве с невероятно знаменитым полковником Уилльямом Ф. Коди. Она начинала понимать, как разнится ее судьба с судьбой Вивиан, и не хотела лишний раз расстраивать подругу.

И все же, подходя к лестнице, Шелби пожалела, что Вивиан здесь нет, и она не может насладиться этим торжественным вечером как истинная леди, какой она и была. Почему Вивиан не может жить той жизнью, которую сама Шелби считала обычной, само собой разумеющейся? Она имеет на это право!

Коди остановился на середине лестницы, окруженный, с обеих сторон своими дочерьми: Ирмой, чьим именем была названа гостиница, и Артой. Обе девушки были хорошенькие и прекрасно одеты. Полковник Коди находился явно в приподнятом настроении, хотя и выглядел немного утомленным, — но это и не удивительно, если учесть его возраст, который приближался к шестидесяти, и его изнурительную, заполненную до отказа жизнь. Длинные волосы поседели, как и его бородка, клинышком и усы, но вид его по-прежнему был полон достоинства и обаяния. Шелби читала в газетах о смерти в конце октября мужа Арты, Хортона Боула. Боул покончил с собой в гостинице «Шеридан», принадлежавшей его тестю, и Шелби решила, что семья хорошо держится, несмотря на эту трагедию.

Оркестр заиграл «Да здравствует наш вождь!», но Баффэло Билл, вскоре попросил тишины. Представив собравшимся своих дочерей, а также администратора и служащих гостиницы, он произнес:

— Тем, кому интересно, как я хотел бы остаться в памяти людей, отвечаю: я хочу, чтобы меня запомнили как пионера и строителя цивилизации, а не просто как хорошего парня и директора шоу «Дикий Запад». Я вложил гораздо больше усилий в первое, чем, в последнее. Я люблю долину Бигхорна всем моим существам, и эта гостиница значит для меня больше, чем кто-либо из присутствующих может себе представить. Такие вечера, как сегодняшний, золотыми буквами вписаны в мою жизнь, и я клянусь вам, мои дорогие друзья и соотечественники, что сделаю все для того, чтобы о гостинице «Ирма» заговорил весь Запад! Коди помолчал, потом продолжил:

— Сегодня я также имею честь объявить о помолвке моей обожаемой дочери Ирмы с лейтенантом Кларенсом Стоттом, который служит сейчас в Форт-Маккензи, в Шеридане, в Вайоминге. Это действительно знаменательный день для семьи Коди!

Толпа в ответ взревела, приветственные крики наполнили здание, а оркестр снова заиграл «Да здравствует наш вождь!». Поскольку мэр Эдварде, был прикован к постели из-за сломанной ноги, его заместитель Риджели подошел к Коди и от имени жителей города восславил достоинства немолодого директора шоу. Затем, когда торжественная часть вечера закончилась, Баффэло Билл, призвал всех своих гостей есть, пить и веселиться. Шелби и Тайтес собирались уже вернуться в холл, когда Ирма Коди спустилась к подножию лестницы и негромко спросила:

— Не знает ли кто-нибудь, есть ли здесь сегодня мисс Шелби Мэттьюз?

Шелби, изумленная, подняла повыше руку в толпе:

— Это я!

Ирма ласково улыбнулась ей:

— Мой отец интересовался, как вы и ваш дядя управляетесь на вашем ранчо? Не могли бы вы оба пройти в его комнаты и поговорить с ним?

Тайтес пообещал прислать Бена, и мгновение спустя Шелби стояла между дочерьми Коди.