* * *

Когда Барт Кролл увидел, как Шелби Мэттьюз отъезжает от его дома, он был так взбешен, что нечаянно откусил кончик своей сигареты и, прожевав, проглотил его. Эта гадина, сводила его с ума. Она выкрала обратно своих коров, он знал это наверняка. Он видел их на ее земле, теперь уже с клеймом — с этим идиотским солнечным кругом.

Она скакала по степи, как дьявол, заарканивая лошадей и стреляя, одетая так, будто она воображала себя ковбоем. Сегодня на ней был широкий, доходивший ей до пят плащ, развевавшийся вокруг сапог, голова была замотана шарфом, а сверху нахлобучена старая ковбойская шляпа. Ее длинная рыжая коса развевалась по ветру, такая же нахальная, как и сама Шелби.

Барту хотелось убить ее. Просто пульнуть в нее и все, — бум! — прямо в сердце из большого ружья. Он мечтал также оттрахать ее, так сильно, чтобы она плакала, умоляя его о пощаде. Может быть, он связал бы ей руки за спиной и повалил лицом на стол, вонзаясь в нее сзади, как в собаку. Кролл не знал, чего ему хочется больше — трахнуть ее, или убить.

Он также был голоден, как волк. Спешившись, он вошел в дом и обнаружил, что на плите ничего не варится. Хуже того, Вивиан сидела у стола, уставившись в пространство мечтательно, как полоумная, поглаживая эту безмозглую собачонку.

Барт постарался не раздражаться. Он только дал ей пощечину и крикнул:

— Ленивая сука! Чем это, черт бы тебя подрал, ты тут занимаешься? Где мой обед? Ты что думаешь, здесь тебе гостиница и тебе тут будут прислуживать?

— Нет, Барт. Прости меня.

Она вскочила, опустив глаза, и подтолкнула сжавшегося в комок Вилли под стол. Обычно, когда она слышала, что муж идет, она запирала собачку в сарае, где та была в безопасности и не попадалась Барту под ноги.

— Шелби заходила попрощаться. Она будет вместо Анни Оукли участвовать в шоу «Дикий Запад».

Барт только злобно, пронзительно взглянул на нее.

— Боюсь, из-за этого я потеряла много времени. Я сейчас же приготовлю тебе поесть…

— Я не собираюсь сейчас есть.

К горлу ей подкатила тошнота, когда она услышала знакомые нотки в его голосе. Делая вид, что не понимает, Вивиан поспешила к плите и потянулась за чугунной сковородой. Рука ее так дрожала, что сковородка задребезжала о горелку, и Вилли высунулся из-под скатерти.

— А ну-ка ложись, да поживее! В горле у нее стало сухо.

— Пожалуйста, Барт, не сейчас… пожалуйста!

Она сама слышала, как жалобно звучит ее голос, и презирала себя за тот ужас, который он вызывал в ней. Когда Барт подошел к ней и вывернул руку ей за спину, Вилли выскочил из-под стола, яростно рыча. Он бесстрашно схватил фермера за ногу.

— Пошел вон, паршивец!

Кролл, изо всей силы пнул собачку ногой, так что та пролетела через тесную комнатушку. Но это не устрашило Вилли, и он тотчас же снова встал на защиту своей хозяйки.

Вивиан заплакала, и это была ее ошибка. — Пожалуйста, Барт, прошу тебя, не обижай его. Я сделаю все, что ты хочешь, только не обижай Вилли. Я так люблю его…

Он запихнул щенка в ящик комода, задвинул его и схватил ее сзади за юбку.

— Ну, ты, быстро, полезай в постель, да раздвинь пошире ноги!

«Пожалуйста, Господи, — беззвучно взмолилась Вивиан, падая на убогую кровать, — сделай так, чтобы я ничего не чувствовала». Барт уже был тут, задирая ей юбки. Когда он тяжело навалился сверху, его кислый, зловонный запах ударил ей в ноздри, так что ее чуть не вырвало. Отвернув лицо в сторону, она крепко зажмурила глаза и затаила дыхание, мечтая ничего не чувствовать, не давиться от тошноты, не всхлипывать слишком громко. Его руки всегда были грязные и шершавые, они, точно наждачная бумага, скребли по ее нежному животу.