Шелби не выдержала.

— Троллопа? «Юстаса Даймондса»?

Он взглянул на нее с легким недоумением, затем направился в маленькую комнатку Мэнипенни в глубине дома. На стук в дверь послышалось приглушенное:

— Хм-м-м? Кто там? — что еще больше озадачило Джефа.

Он открыл дверь:

— Что тут с тобой приключилось, старик? Надеюсь, ты попил чаю, пока я там заарканивал лошадей?

Тон его был легкий, насмешливый, но он тотчас осекся, увидев Мэнипенни в постели. Слуга был в шелковой китайской пижаме и в ночном колпаке, — закутавшись, он лежал под одеялами.

— Что с тобой? Ты болен?

— Боюсь, это так, милорд.

Лицо у старика было такое, будто он только что откусил кусок лимона.

— Я думаю, это… лихорадка.

— Боже милостивый! Но это ужасно!

Джеф подошел к нему поближе.

— Я еще ни разу не видел тебя больным, мой дорогой, верный друг!

— Я могу лишь предполагать, что… — Мэнипенни прикрыл рот аккуратно сложенным, чистым платком, потом глубоко закашлялся. — Это страшное место, я думаю. Тут, должно быть, видимо-невидимо всяких экзотических микробов.

— Но что же нам делать? Может быть, вызвать врача? Ты голоден? Давай, я принесу тебе чашку горячего чая с лимоном и виски, хорошо?

Вид у Мэнипенни был вялый, его, казалось, клонило ко сну.

— Я просто немного подремлю, милорд.

Нахмурившись, Джеф вернулся в гостиную. Гром снаружи грохотал непрестанно, дождь струйками стекал по оконному стеклу, и огонь, который он развел в очаге, весело полыхал и потрескивал.

— Ваш чай остывает, — заметила Шелби, помешивая тушившееся с овощами мясо. Аромат сочных, щедро политых соусом кусков баранины с морковью, картофелем и луком наполнил дом.

— Как только маисовый хлеб будет готов, мы можем начинать есть. Ну и ну, хотелось бы мне знать, удастся ли им вернуться хотя бы к ужину!

Джеф смотрел, как она смешивает кукурузную муку, яйца, пахту и все необходимое, гадая, что бы такое могло быть — маисовый хлеб?

— Можете вы теперь уделить мне минутку? — сказал он, когда она сунула два противня в духовку. — Боюсь, Мэнипенни заболел. Он думает, что это лихорадка.

— Вы хотите сказать — простуда? — Она нахмурилась. — Почему же он ничего не сказал?

Вытирая руки о передник, Шелби прошла в свою крохотную кладовку. Джеф пошел за ней.

— Знаете, он человек старой закалки и терпеть не может жаловаться, тем более людям не своего круга. Мне кажется, Мэнипенни мог бы сказать об этом другому слуге, но только не мне.

— Но это смешно!

Шелби перебирала пузырьки на полке с лекарствами. Она неодобрительно взглянула на него и недоуменно пожала плечами:

— Это уж чересчур! Вы, англичане, просто невозможны!

— Вы не услышите от меня возражений. Как вы думаете, почему я приехал в Вайоминг?

— Так-так, вот это мы ему и дадим, — Шелби взяла коробочку, на которой был изображен усатый разбойник в громадном сомбреро.

— Думаю, это мексиканское лекарство от головной боли подойдет также и при температуре, так что начнем с него.

— Какое оно… необычное, — заметил он без особого воодушевления.

Она не обратила внимания.

— К счастью, у меня есть также «Средство от простуды, излечивающее за двадцать минут». Мама заказала кучу всяких лекарств по каталогу, когда узнала, что я поеду сюда, а я так ни разу и не пила их, однако звучит это весьма обнадеживающе!

Джеф взял коробочку и прочитал вслух: — «Примите несколько доз этого превосходного препарата при первых признаках заболевания, и вы почувствуете себя здоровым».