— Тогда остаемся мы двое. И, покончив с Оливером Доббсом, можем перейти к другим темам. До того как я остановил машину, ты сказала, что если стоит о чем поплакать, так это о Бенхойле. По-моему, самое время сообщить тебе, что оплакивать его не стоит. Ты сможешь в любое время вернуться туда и снова встретиться со всеми, потому что я не собираюсь его продавать. По крайней мере, пока.

— Но ты же говорил…

— Я передумал.

— О-о!.. — Казалось, она вот-вот разрыдается, но она не заплакала. — Джон!..

Тут она начала смеяться, потом обвила его шею руками и поцеловала.

Джон знал, что ее обрадует эта весть, но никак не ожидал таких искренних, душевных объятий.

— Эй, ты меня задушишь.

Она будто и не слышала его.

— Так ты его не продашь? Ты просто молодец! Ты сохранишь Бенхойл!

Он обнял ее и притянул к себе. Она казалась такой хрупкой, беззащитной, ее светлые шелковистые волосы щекотали ему щеку, а она продолжала тараторить, как восторженное дитя.

— Ты же говорил, что это неразумно, непрактично. — Она немного отстранилась от него, но он продолжал удерживать ее в своих объятиях. — Ты же сам говорил, что без мудрого руководства дяди Джока Бенхойл не сможет существовать.

— Да, говорил, но потом передумал. Я оставляю его за собой, по крайней мере, на год, а там посмотрим.

— И что же заставило тебя передумать?

— Не знаю.

Он покачал головой, будто ему и самому не вполне ясны причины решения совершить поворот на 180 градусов.

— Может быть, причиной тому стал пожар. Может быть, именно в тот момент я понял, как дорого человеку то, что он через минуту может потерять. В тот вечер я испытал настоящий шок. Тебя там не было, но только благодаря Господу Богу большой дом уцелел и не сгорел дотла, как все остальное. Ночью я вышел в сад и просто стоял и смотрел на дом. А он так и стоял на фоне холмов, и я в жизни не испытывал такой благодарности, как в этот миг.

— И кто же им будет заниматься?

— Родди и Дейви Гатри, кроме того, наймем работника.

— Родди?

— Да, Родди. Ты же сама говорила, что Родди больше всех интересуется здешними землями. Он знает о Бенхойле столько, сколько мне не узнать за сотню лет. Единственно, почему он раньше не принимал активного участия в жизни Бенхойла — это потому, что он ленив, и потому, что всегда был Джок, который все за него решал. Теперь, когда Джока уже нет, а работы невпроворот, у Родди есть шанс бросить пить и удивить нас своими делами.

— А где он будет жить?

— В большом доме с Эллен. Мне удалось разом решить все мои проблемы. Как всегда, они будут ворчать друг на друга. Но большой дом достаточно велик, чтобы они не сталкивались лбами и не прикончили друг друга. — Помолчав, Джон добавил: — Мне очень хотелось бы на это надеяться.

— Ты правда думаешь, что из этого что-то получится?

— Я же сказал тебе, подождем год. Вообще-то я уверен, что все получится. Мой отец думает так же.

— Откуда ты знаешь, что по этому поводу думает твой отец? Он же в Колорадо.

— Я звонил ему вчера утром. Мы долго говорили об этом.

Виктория невольно восхитилась им.

— Сколько же ты успел обсудить по телефону за утро!

— Как всегда. Я ведь большую часть своего рабочего дня провожу именно за разговорами по телефону.

— Даже если это так, мне бы и в голову не пришло позвонить кому-то в Колорадо.