— Да ну? — невольно восхитилась Гончая. — И кто же остался там вместо тебя?

— Линнувиэль.

— Что-о-о?!

— Да, — спокойно кивнул Тирриниэль. — Немного магии крови, искусная личина, нужная одежда и пара дополнительных штрихов, после которых почти никто не сумеет нас отличить друг от друга. Линнувиэль согласился, что это хороший выход. Навел на меня эту маску, слегка подучил манеры и остался изображать активную деятельность, чтобы совет так и не прознал, куда подевался из леса один, как ты говоришь, «маленький и незаметный» эльф.

— А Картис? — непонимающе нахмурилась она.

— Как раз накануне отъезда бедняга Картис впал в немилость, поскольку умудрился зацепить своего лорда на тренировке. Да так неудачно, что порезал ему лицо и отдавил правую ногу.

— Левую, — флегматично поправил повелителя Картис. — На совете мы сказали, что это была левая нога.

Гончая громко присвистнула:

— Картис! Выходит, тебе прилюдно набили морду?

— Ну… Набить не набили, зато громко отчитали. И, я бы даже сказал, весьма… пылко.

— Бедняга, — посочувствовала Белка, слегка развеселившись. — Зная вашего лорда, вполне могу себе представить, как он зверствовал.

— Ничего он не зверствовал, — пробурчал владыка эльфов. — Так, штаны ему подпалил и велел дураку убираться, пока рана на лице не затянется. Потому что наш общий знакомый умудрился порезать его не простым клинком, а именным. А раны от такого лезвия даже у хороших магов подживают… кхм… плохо. И, как ты знаешь, требуют наложения особого вида чар, за которыми практически не видна настоящая аура.

— Тиль! Да вы сумасшедшие, раз рискнули так дразнить совет!

— Знаю, риск был. Но в итоге все вышло отлично, и они до сих пор любуются на разукрашенную физиономию своего владыки, тогда как мы спокойно сидим здесь и никого не раздражаем.

— Ладно, а Лан? Как вы его вывели? — невольно заинтересовалась она. — Хранителей слишком мало, чтобы даже вероятный кандидат в их ряды смог бесследно исчезнуть. Как вы это обыграли?

— Проще простого, — улыбнулся юный эльф. — Мы с отцом малость повздорили насчет наследства. Можно сказать, «опрометчиво» вынесли сор из избы и слегка погорячились. В смысле пошумели, пару рощиц в округе сожгли. Покричали, естественно, для большей достоверности. Вот меня и отправили в Ланнию в качестве второго посла — набираться, так сказать, ума-разума. С разрешения и соизволения высокого лорда.

— Верно, — кивнул владыка. — После их «разговора» чертоги три дня дымились, поскольку наши маги, как ты знаешь, бывают буйными. Владыка подумал и решил, что одного отошлет на долгое время в подземелья Иллаэра, чтобы постигал себя. Ну, чтоб хроники почитал, успокоился. Там его никто не хватится. А второго под шумок убрали из леса, дав строгий наказ не возвращаться, пока не научится контролировать эмоции. Где же этому учиться, как не в работе со смертными?

— Ага, — хитро улыбнулся Ланниэль. — Я честно добрался до Ланнии, а потом тихонечко открыл портал и умыкнул «ценного посла» (то есть себя) поближе к Драконьему хребту. Отец остался руководить, совет до сих пор скрипит зубами, большая часть вообще ни о чем не подозревает… Владыка все хорошо продумал.

— Хитрецы, — хмыкнула Гончая. — Но, Тиль, ты не боишься, что Линнувиэль не справится? У тебя ж там немало недоброжелателей накопилось. Вдруг они рискнут головы поднять? Или, чего доброго, силушку его поиспытывать?

— Нет, не боюсь: я оставил ему венец.