Добыча нефти в эмирате достигла пика в 1972 году — но уже через год Кувейт по воле ОПЕК сократил ее объемы с 5 млн до 3 млн баррелей в сутки. Государствам не следовало качать нефть бесконтрольно, дабы не спровоцировать кризис перепроизводства. Но ограничения, налагаемые ОПЕК, влекли за собой снижение доходов. Только за 1970–1972 годы Кувейт выручил свыше $ 3,3 млрд — и, разумеется, не планировал зарабатывать меньше. Однако, невзирая на все старания ОПЕК, в 1970-е годы арабские страны буквально залили мировой рынок «черным золотом». Как следствие — в 1980-х годах цены на нефть упали, и ОПЕК ввела дополнительные квоты, урезав объемы сначала до 1,5 млн, а затем и до 1 млн баррелей в сутки. В 1989 году Кувейт открыто нарушил этот минимум, ибо система социального обеспечения постоянно требовала денег. Амир Джабер III решил получить их, продавая «черное золото» по сниженной цене — но в прежних, докризисных объемах.

При Джабере III стремительно развивалась финансовая сфера. «Kuwait Petroleum Corporation», основанная в 1960 году, выполняла множество функций — от управления стратегическими запасами нефти до выпуска национальной валюты — кувейтского динара. В 1971 году истек срок концессий британских банков — и эмират приобрел контрольный пакет акций Национального банка Кувейта. Прочие кредитные учреждения возникали одно за другим, как грибы после дождя. Крупнейший банк в государстве — Кувейтский финансовый дом — быстро прославился как самый дорогой банковский бренд на Ближнем Востоке. Кредитно-сберегательный банк и Банк недвижимости ориентировались на частных вкладчиков. Промышленный банк и Инвестиционный банк спонсировали нефтяную индустрию и сопутствующие отрасли. Возле столицы была построена огромная промзона Эш-Шуайба, там же заработали заводы по производству цемента, асфальта и необходимых химикатов — например, хлора.

Ас-Сабахи всеми силами поддерживали промышленность — но Кувейт не мог конкурировать с арабскими государствами, которые занимались разными видами производства. Так, Египет, помимо «черного золота», экспортировал другие полезные ископаемые (природный газ, соль, фосфаты, железную руду, уголь) — а также хлопок, текстиль и продукты питания. Кроме того, он оказывал транспортные и туристические услуги. В Кувейте же формировалась «однобокая» экономика. Индустриализация страны подчинялась сугубо нефтяным интересам. Жители эмирата исторически были торговцами, а не производителями. Раньше купцы продавали жемчуг, потом — «черное золото» — и не видели разницы между ними. Пока кувейтские бизнесмены считают себя коммерческими посредниками, а не создателями материальных благ, страна не «слезет» с «нефтяной иглы».

Нефть для Кувейта — это одновременно благословение и проклятье. Все процессы, протекавшие в эмирате, были тесно взаимосвязаны. Конституция 1962 года породила раздутый бюрократический аппарат. Согласно Основному закону, подданным гарантировалась занятость. Но в нефтяной индустрии и сфере услуг трудились экспаты — поэтому кувейтцам оставалось лишь работать в администрации. Правительство являлось крупнейшим работодателем в стране. Однако недисциплинированные и непрофессиональные чиновники проводили в офисах максимум 3–4 часа в день. Документы терялись, отчеты никто не готовил, а на стихийных совещаниях все курили и пытались перекричать друг друга.

Конечно, для кувейтцев такая госслужба выглядела более привлекательно, нежели тяжелый крестьянский труд.