Но самый известный случай произошел в 1935 году. Гази дружил с Сабахом ас-Саидом — их объединяла любовь к авиации. Как-то раз король узнал, что один дворцовый слуга боится высоты, и решил над ним подшутить. Упирающегося слугу затащили в личный самолет Гази, за штурвалом которого сидел Сабах. Когда машина поднялась в небо, несчастного охватила паника — и он разорвал контрольные провода, обесточив летательный аппарат. Самолет рухнул. Слуга погиб. Сабах получил множество травм и провел в больнице несколько месяцев.

Словом, Гази обладал удивительной способностью разрушать всё, к чему прикасался. От его идей всегда страдали другие. В то же время король покорял сердца молодежи своей бесшабашностью. Но Морис Петерсон не поддался обаянию монарха. По воспоминаниям дипломата, Гази «был слабым и непостоянным, как вода». «Его невоздержанность, его дурные привычки и отвратительное окружение, состоявшее из самых диких офицеров и даже слуг, сделали поведение короля неконтролируемым и опасным для всех, особенно для него самого», — писал Петерсон.

Помимо автомобилей и самолетов, Гази обожал радио. Он обзавелся частной радиостанцией и вел передачи, в которых призывал иракцев атаковать Кувейт. Этот небогатый эмират традиционно жил на доходы от ловли жемчуга. Для того, чтобы найти две-три жемчужины, ныряльщики, рискуя жизнью, поднимали со дна сотни раковин. В 1920-х годах — после изобретения искусственного жемчуга — Кувейт совсем обнищал, и завоевывать его не имело смысла. Но эмират находился под протекторатом Великобритании — и потому любые посягательства на него приобретали особую пикантность. По мнению Гази, нападки на Кувейт демонстрировали силу Ирака и свидетельствовали о том, что его королевство может сражаться с могущественными англичанами.

Молодежь слушала радио и пребывала в полном восторге от своего храброго правителя. Воодушевленный Гази направил военные отряды в Эз-Зубайр — город у границы с Кувейтом. Солдаты перенесли пограничные столбы на несколько километров ближе к Кувейтскому заливу. После этого они слонялись по пустыне, стреляли в воздух и кричали «Да здравствует король!», пытаясь спровоцировать кувейтских военнослужащих на конфликт. Но героизм королевской армии остался незамеченным. Когда иракцы ушли, шейх Кувейта Ахмед I распорядился вернуть столбы на прежнее место.

Гази бесился. Теперь, выходя в эфир, он называл Ахмеда I «бесполезным феодалом» и кричал, что Кувейт надо присоединить к Ираку. Эти крики усилились, когда на территории эмирата обнаружили нефть.

Морис Петерсон воспитывал короля как мог. Впрочем, его беседы с Гази возымели неожиданный эффект: монарх оставил в покое Кувейт и начал призывать к нападению на своего дядю Абдаллу, амира Трансиордании — еще одной мандатной территории Великобритании. Однако жена Алия и сын Фейсал все-таки оказывали на Гази сдерживающее влияние. Принц рос тихим, но очень способным мальчиком. Брат королевы, Абд аль-Илах, поддерживал сестру и заботился о племяннике. Абд аль-Илах и Алия всегда были близкими друзьями, но странное поведение Гази сплотило их еще больше.

В 1935 году Абд аль-Илах построил собственный дом рядом с монаршей резиденцией — Каср ар-Рихаб (араб.قصر_ اراب — дворец гостеприимства). Он представлял собой уютную виллу, обставленную по западному образцу, — и был гораздо лучше, чем Каср аль-Зухур.

Каср ар-Рихаб стал фамильным гнездом иракских Хашимитов. Помимо Абд аль-Илаха, там проживала его мать Нафисса, а также сестры — Абдия, Бадия и Джалила. Со временем Нафисса выдала дочерей замуж — за исключением Абдии, которая любила читать и совершенно не хотела заводить семью. Красавица Бадия вышла за Хусейна ибн Али — своего дальнего родственника из Мекки, который жил в Египте. Джалилу взял в жены Ахмдд Хазим — также представитель клана Хашимитов.