К арестанту прислали некоего Питера — адвоката польского происхождения, которого якобы делегировал для защиты обвиняемых сам монарх. Что было дальше — описывает Джек О’Коннел, сотрудник ЦРУ, принимавший участие в тех событиях и впоследствии ставший другом и советником Хусейна:

«Питер посетил заключенного и как бы между делом спросил, слышал ли тот что-то в последнее время от Элис. У обвиняемого упала челюсть.

Питер продолжал:

— Вы знаете, она недавно родила вам сына и, возможно, планирует приехать в Иорданию.

Мужчина упал на колени.

— Не переживайте, Его Величество узнал об этом и откупился от нее. Она не приедет.

— Это сделал Его Величество? — спросил офицер. — Он спас мне жизнь. Я не знаю, как отблагодарить его! Что я могу сделать для него?

— Скажите правду о ваших планах его свергнуть, — ответил Питер.

Арестант моментально сделал признание, которое чуть позже дал в письменном виде. В течение нескольких последующих дней Питер имел достаточно рычагов давления, чтобы получить письменные признания еще от четырех участников заговора».

Так страх ссоры с законной супругой и семейного бесчестия перевесил страх быть казненным за участие в государственном перевороте. Король Хусейн помиловал всех пятерых заговорщиков, давших признательные показания. Остальные были приговорены трибуналом к 10–15 годам тюремного заключения, но вышли на свободу досрочно. По воле монарха они вернулись в армию и верой и правдой служили Хашимитам. Недаром Хусейн славился добросердечием.

К началу 1960-х годов ситуация в Иордании нормализовалась — ибо полюс борьбы между консерваторами и радикалами сместился в Йемен.

Осенью 1962 года йеменские «Свободные офицеры», вдохновленные личностью Насера, осуществили военный переворот в Сане. Королевская династия Хамидаддинов была свергнута. Лидер мятежников полковник Абдалла ас-Саляль провозгласил республику. Началась гражданская война — и в 1970 году республиканцы победили.

Насер приложил руку к гибели йеменской монархии. В декабре 1961 года он поссорился с королем Ахмедом бен Яхъей — и на того со всей яростью обрушились египетские СМИ. Словом, в Сане повторился иракский сценарий 1958 года. Пока внимание арабского мира было приковано к Йемену, Иордания получила небольшую передышку.

Хусейн в это время занимался экономикой Иордании, желая наилучшим образом использовать скудные ресурсы королевства. Новое поколение иорданских политиков разделяло взгляды короля. Молодежь считала, что нужно трудиться на благо своей страны — и лишь потом интересоваться делами иных государств. Самым ярким политиком нового поколения был Васфи аль-Таль.

Аль-Таль считается весьма спорной фигурой. Журналист по образованию, он был панарабистом — и иорданским националистом; борцом за права палестинцев — и грозой палестинских радикалов; патриотом, который приобрел репутацию английского шпиона, — и реформатором, который на заре карьеры работал цензором. Но главное — альТаль ненавидел Насера.

В январе 1962 года аль-Таль впервые занял премьерское кресло. Он сформировал принципиально новое правительство, ни один из членов которого ранее не служил министром. Но все они имели опыт в той или иной сфере — например, министр экономики Халил альСалим являлся председателем Центрального банка Иордании. Половину министерских портфелей получили палестинские коммерсанты — аль-Таль показал, что готов урегулировать отношения между Восточным и Западным берегами.