За километр до храма я, обернувшись, бросил Хеллфишу:

– Приготовься, уходим в убыстрение! – И вошел в состояние Ясности.

Гондолинский тревожный перстень сработал и в убыстрении – раскалился, вспыхнул из-под перчатки красным, свет расщепился на три тончайших лучика и выстрелил в фигуры легатов, выделив их в копошащейся массе нежити.

Я устремился вниз, чтобы скрыться за гребнем ближайшей дюны, убедился, что не попадаю в поле зрения легатов, и только тогда вернул обычный ход времени. Хеллфиш отвалился, рухнул на песок, его вырвало. Ну, видимо, в реале так тело среагировало.

– Больше… никогда… – откашлявшись, заговорил снайпер. – Слышишь? Больше никогда! Никогда так не делай!

Скрытность у него тоже была прокачана, хоть и не так сильно, как моя, но для того, чтобы подобраться к легатам на расстояние прямой видимости и дистанцию выстрела, Хеллфиш использовал еще и Маскировку. Навык перекрасил его экипировку и тело в цвет песка, а системный профиль над головой просто исчез.

– Держу башку Лиама на прицеле, – тихо произнес Хеллфиш. – На счет «три» стреляю. Один… Два…

Одновременно с «Три!» и грохотом выстрела я ушел в Ясность, врубил Стремительность урагана и полетел к легату. Наверное, снайпер использовал особую способность для выстрела, потому что как бы сильно я ни убыстрился, соревноваться в скорости с пулей не мог и отстал.

В прогнившем черепе Лиама уже появилась дыра, а я пролетел только две трети дистанции. Когда, наконец, до него добрался и уже замахнулся, я кое о чем вспомнил и остановил Молот, воткнул Духовные оковы и только потом прикончил легата, одним ударом отправив его куковать в великом ничто.

В десятке метров от Лиама, начавшего взрываться, как гнилая дыня, стояла Бьянканова, в сердце которой уже прилетел второй подарок Хеллфиша. Метнувшись навстречу, я упокоил и ее, после чего притормозил – третий выстрел еще не прозвучал.

Легат Крей, уже заподозривший неладное, как раз начал разворачиваться ко мне. На пару мгновений я вышел из убыстрения, и за это время произошло сразу три события: Крей отрывистым выкриком призвал своего темного бога-покровителя, за спиной легата из тени проявился Деспот, третья пуля Хеллфиша врезалась в грудь Крея и взорвалась внутри Кровью Белиала.

Охотник-нежить Крей лишился всех чумных навыков, но выжил, даже когда Деспот парой движений сноровисто спрессовал его в мясокостный шар. Я тут же присоединился к нему уроном и отработал по отвратительной гниющей массе всю серию Комбо, причем не выходя из Ясности, однако шкала жизни легата застыла на 2 % и не снижалась.

Неужели действие Крови Белиала закончилось, а Крей обрел Бессмертие Чумного мора?.. Не успел я додумать мысль, как ответ пришел из-за спины:

– Никто не властен над телом моего первого хунгана. Только я!

Я четко расслышал каждое слово, хотя был в убыстрении. Возможно, их передали прямо в разум?

Обернувшись, я увидел, как в нескольких метрах от нас, окруженная присмиревшей и затихшей нежитью, опиралась на костяную трость исполинская фигура ростом выше Деспота, окутанная сумраком. Темный бог-покровитель Крея? Если так, то для Дисгардиума выглядел он очень странно: черный фрак, высокая шляпа-цилиндр, из-под которой выбивались длинные косички; алеющий огонек сигары, зажатой костяными пальцами.

Темный бог смерти Барон Самеди??? – го уровня

Еще один бог смерти? Так вот кто вытеснил Морену…

Я отключил Ясность и увидел, как спрессованный Крей исчезает из лап Деспота и оказывается под ногой Барона Самеди. Если не ошибаюсь, это первый Новый бог, явившийся в Дисгардиуме во плоти. Новый бог во плоти! Я видел, как в наш мир пришли Карающие длани Инноруука, как проявлялся в реальности Щуп Ахримана, как облепляла голову Утеса безымянная сопля Ктулху, да что там, я видел Новых богов в их же плане во время ордалии, но вот так? Материализовавшийся Барон Самеди напрямую влияет на происходящее в этом плане реальности!

Бог смерти взмахнул тростью, и сумрак рассеялся, являя взору его лицо… точнее, оскалившийся череп.