| Видимо, она считала недовольство, написанное на моем лице. Пришлось объяснять:— Я так понял, что никто не захотел лететь в Калийское дно. Единственная согласившаяся была не в форме, если ты меня понимаешь.Улыбнувшись, Мария изобразила пышные изгибы:— Такая?— Раза в три больше. Но Тоби с Томми были в восторге. По крайней мере, когда я уходил, они спорили о том, кто первым пойдет на приватный танец. Впрочем, танцовщицы хватит на обоих, причем даже если добавить Ханга… Э… Извини, мозги не работают, несу всякий бред. Короче, досматривать я не стал, свалил, не дождавшись салюта. Пойдешь смотреть?— Кстати! Про ваши фейерверки уже все Калийское дно знает — повылазили на крыши и ждут. Но мое место рядом с тобой, Алекс, даже если тебя в этом мире не будет.Благодарно кивнув, я направился к капсуле. Из головы не выходило странное преображение Томоши. Когда он поделился со мной своими подозрениями и информацией о «недостойном поведении» соклановцев, а я развеял его сомнения, он будто трансформировался, сделался совсем другим человеком! Не просто его речь поменялась — он приосанился, стал выше, изменился даже голос и способ построения фраз! После нашего разговора он сделался невероятно уверенным в себе, активным — пытался шутить, вился вокруг Энико, одаривал ее неуклюжими комплиментами, не выпив ни капли алкоголя.Впрочем, с таким бардаком в голове Томми алкоголь, думаю, не нужен. Его странная фраза о том, что «Гирос приносит извинения» утвердила меня в мысли, что в сознании Томоши Курокава действительно живут два человека, а вечное разделение на Томоши и Гироса не бзик, а правда. Это попахивало шизофренией, но погружаться в душевные проблемы новичка было последним, чем мне хотелось заниматься, — поделюсь с Хайро, пусть безопасник присмотрит за парнем.Мысли развеялись, как только интра-гель заполнил капсулу. Мир мигнул, и я очутился в Преисподней, на лежанке в опустевшей казарме когорты. Демоны во сне свистели, храпели, хрюкали и рычали на сотни голосов.— Так-так-так… — проговорили женским голосом.Повернув голову, я увидел Лерру — она сидела на набитом мешке прямо возле меня. Суккуба, воплощенная мною до выхода из Диса, заставила пожалеть об опрометчивом поступке — ничто же не мешало оживить ее и Абдусциуса сейчас, после возвращения. А теперь придется объяснять, куда и как я исчезал.Поднявшись, я осмотрелся: когорта пока дрыхла, кто-то стонал, кто-то ворочался. В полумраке загадочно блестели глаза Лерры.Указав на выход, я направился. Беззвучно поднявшись, суккуба проследовала за мной, я ощущал кончик ее хвоста, щекочущий мне спину.Лагерь еще спал, ставни казарм были закрыты, создавая иллюзию ночи, а часовых и дозорных в Преисподней не существовало — войны в нашем понимании здесь нет, а бои случаются только в положенное время и в указанном месте.Снаружи нас ждало неприветливое небо, нависающее могильной плитой. Взрыкнул спящий трехголовый носорог, хрустнул камень под копытом суккубы, а где-то вдали от лагеря, в Пустоте, раздался жуткий вой, от которого стало не по себе, словно неведомая тварь обладала способностью типа Жуткого воя и сквозь расстояние насылала некое подобие Страха.— Керрауг, — прислушавшись и втянув ноздрями воздух, сообщила суккуба. — Судя по мощи, как минимум оранжевозвездный. О чем вы хотели поговорить, декан?— Прогуляемся, рекрут Лерра, — предложил я. — Бойцам когорты надо выспаться перед увольнением.— Но-но, декан! Разве не вы вчера назначили меня своим заместителем? Разве я не пережила битву? — вроде бы ее тон звучал дружелюбно, но что-то в нем меня настораживало.— На самом деле нет, не пережила, — прямо ответил я.— И благодарна вам за то, что не поскупились и потратили хао, декан Хаккар! — звенящим голосом воскликнула Лерра. — Но… — она замолчала.Призовое хао — шестьсот шестьдесят шесть миллионов — префект тринадцатой когорты Нисрок вчера разделил поровну между всеми выжившими. |
