29 ноября 1999 года. Innercycle

— Все намного проще, Рэнди. Этот Лабиринт — не совсем то, что многие понимают под этим. Никто не строил никаких планов и не занимался размещением ловушек. Принцип такой — эти ловушки и проходы создают те, кто пытается выбраться из Лабиринта.

— Я не совсем понимаю…

— Представь, что есть аморфное тело, форму которого ты можешь менять как захочешь. Ты продвигаешься в этом куске мягкого пластика, используя свои силы и способности. Твой путь внутри этого зависит только от тебя самого.

— Тогда выбраться легко, если все время двигаться прямо.

— Да, но стоит тебе лишь немного свернуть в сторону, и путь исказится. Внутри этой массы, не имея никаких ориентиров, кроме собственной уверенности в выбранном пути, несложно запутаться, если хотя бы раз ты засомневаешься в том, что прав и что хочешь выбраться на свободу. Нужно быть абсолютно уверенным в себе фанатиком. Плюс к тому это аморфное тело может принимать любую форму из распространенных в пространстве. И кроме того, каждый может создать себе более или менее подходящие условия для существования внутри Лабиринта. Если учесть то, что каждый знает, что за пределами этих стен его ждут холода и неизвестность, можно понять, почему мало кто выбрался оттуда.

— Хм-м. Вот оно что. Им не хочется менять относительный комфорт, который к тому же можно создать собственными руками, на свободу среди ветров и сугробов.

— Да, они создали нечто вроде государства в государстве. Плоть Лабиринта намного податливее, чем то, из чего состоит Область Героев. Попадающие сюда получают намного большие возможности для творчества. Многие просто не хотят покидать это место.

— Сколько там уже этих узников?

— Эти четверо организовали пикник для полусотни охотников две недели назад. Две трети остались там. Пятеро пытаются пробиться на свободу, проклиная Вратника и его команду, а Вустер Макларен, единственный, кто выбрался наружу и прошел весь путь от Лабиринта через пустыню, теперь хочет вернуться обратно. Он уже пожалел о том, что сбежал оттуда.

— Ты хочешь сказать, что формально они не нарушают никаких законов?

— Они приглашают людей погостить у них в замке, потом показывают колодец, который больше похож на Студию 54 в разгар веселья, чем на мрачную темницу, где единственная музыка — звон цепей. Ну и…

— Эти ребята не зря получили свои айконы.

— Они выросли в стране с длинной тюремной историей. Они хорошо знают, какую славу можно приобрести, насильно загоняя людей в концлагеря. Они не собираются ни вести войн, ни переделывать границы. Очень изящный ход, при котором они остаются даже вроде как не у дел — «мы сделали площадку для гольфа и вот вам карточка, кар и набор клюшек». Нельзя придумать лучшей тюрьмы, чем собственные привычки и дурные наклонности. И никто не построит тебе лучшей камеры, чем ты сам. Обменять бесплатный комфорт, созданный без особых усилий своими собственными руками на опасности Области или на жесткие тарифы в красных кварталах Городов… Для этого надо слишком любить свободу.

— О'кей, это все философия. Что мы имеем сейчас?

— По миру уже прошел слух о рае, который можно создать своими собственными руками. Пока его ищут те, кто слоняется по Области. Они стягивают к себе лучшие силы. Но опухоль Лабиринта разрастается. Медленно и пропорционально идущим об этом участке разговорам. Я не знаю, что может произойти, когда Лабиринт доберется до тех пределов, когда его смогут достигнуть рядовые игроки.

— В любом случае единственная проблема, которую я вижу сейчас, — поток игроков, который может пойти из Зоны Городов в Область, если Лабиринт будет продолжать расширение своих границ. Поговори с ребятами из технической службы, возможно, нам надо будет перепрофилировать мощности.