— Фиалка, в некотором роде, мой цветок-покровитель, — объяснила я. — Из-за цвета глаз.

Кийо нагнулся вперед, я увидела его губы в такой близи от моих и замерла.

— Ничего себе! Ты права. Никогда не видел глаз такого оттенка.

— У меня есть еще три.

— Глаза?

— Татуировки.

Он заинтересовался еще сильнее.

— Где?

— Под рубашкой, — заколебалась я. — Ты что-нибудь слышал о греческой мифологии?

Он кивнул. Образованный мужчина. Впору падать в обморок.

Я дотронулась до правого плеча. Рисунок был закрыт рукавом.

— Здесь — змея, обвивающая все плечо. Она символизирует Гекату, богиню магии и растущей луны.

Я не стала добавлять, что Геката охраняла перекрестки между мирами. Именно она управляла перемещением в Мир Иной и Царство Мертвых. Эта татуировка связывала меня с нею, помогала в путешествиях. При необходимости я обращалась к богине за помощью.

Я приподняла левую руку.

— А здесь — бабочка, крылья которой тоже обхватывают все плечо и смыкаются позади. Одно крыло белое, другое — черное.

— Психея?

— Почти угадал.

Он и в самом деле образован. Психея олицетворяла душу и описывалась в мифах как бабочка.

— Это Персефона.

Он понимающе кивнул.

— Черная и белая половинки. Одну часть своей жизни она проживает в нашем мире, другую — в Мире Ином.

Прямо как я. Персефона управляла перемещениями в Царство Мертвых. Сама я в него не спускалась, но призывала ее, чтобы она отправляла туда других.

— Персефона управляет черной луной. Ну а там, сзади, — я похлопала себя по загривку, — изображение луны с женским лицом. Селена, полная луна.

Черные глаза Кийо цепко наблюдали за мной.

— А почему не какая-нибудь другая, более известная богиня, связанная с луной? Диана, например?

Я задумалась над ответом. В принципе, Диана тоже годилась. Она, как и Селена, была связана с миром людей и, когда нужно, помогала бы мне держать с ним связь.

— Другие богини — одиночки. Даже Персефона, которая, в принципе, была замужем. Диана — девственница и тоже одинока. Но Селена… что ж, она куда более общительная, даже сексуальная богиня, открытая другим людям и экспериментам. Так что я выбрала ее. Просто решила, что как-то ненормально быть отмеченной тремя одинокими богинями.

— Ну а ты сама? Ты одинока, Эжени?

Бархатный голос обволакивал меня. Я была готова утонуть в темных шоколадных глазах.

«Шоколад считается афродизиаком».

— Разве все мы не одиноки? — ответила я с унылой усмешкой.

— Да. Думаю, в итоге мы все одиноки, что бы ни пелось и ни говорилось в историях со счастливым концом. Но, по-моему, все дело в том, рядом с кем мы останемся одинокими.

— Знаешь, именно за этим я сюда пришла. За одиночеством в толпе. Тут можно спрятаться. Тут безопасно.

Он оглянулся на гулкое, колышущееся море людей, заполнявшее бар. Они стеной окружали нас. Мы были здесь и не здесь.

— Да. Да, думаю, это так.

— Может, и ты пришел сюда ради этого?

Он снова посмотрел на меня. Его взгляд стал чуть менее сексуальным и чуть более печальным.

— Не знаю. Не уверен. Думаю, я пришел сюда ради тебя.

Сразу найти подходящий ответ на это я не смогла, так что принялась снова играть с бутылкой. Бармен предложил еще одну, но я покачала головой.

Кийо дотронулся до моего плеча.