– Он очень добрый, Дэвид, правда, – попыталась сгладить ситуацию Мэгги.

Где-то поблизости однообразно колотил по дереву неугомонный дятел. Пара полевок, почуяв приближение собак, встревоженно пискнули. Стояла середина мая, и деревья вокруг победно зеленели. Серовато-зеленые гирлянды мха свисали с сучковатых серых ветвей, и первые белые, словно восковые, головки цветов уже проглядывали сквозь глянцево-зеленую листву магнолий. Воздух был теплым, ароматным, напоенным нежными весенними запахами. Розовато-белые облака цветущего кизила радужными пятнами украшали зелень высоких дубов, кленов и ореховых деревьев. Бутоны ярко-желтой форситии и бело-розовой азалии вместе с веселыми головками пионов там и тут освежали ландшафт. За зарослями деревьев Мэгги заметила розу, растущую только в садах Кентукки. Из-за каменной стены кивали соцветиями голубовато-сиреневые флоксы, а поблизости, прямо под деревьями, соткались в разноцветный ковер нежно-алые примулы. Упиваясь запахами, звуками и видами этого прекрасного дня, как бы заново обретая с каждым глотком воздуха силу духа, Мэгги, исполнившись счастьем, решила, что Уиндермир весной просто волшебно хорош.

– Он твой дружок, да?

Мгновенно слетев с небес на землю, Мэгги обратила к сыну изумленный взор, минуту колебалась и только потом ответила:

– Он очень хороший мой друг.

– Папа говорил, что ты хочешь бросить нас и убежать с ним.

У Мэгги перехватило дыхание.

– Не может быть… Папа ошибался… Я никогда бы тебя не бросила, Дэвид. Ты же знаешь.

– А папу бросила бы.

Мэгги вздохнула. Трудно скрыть что-либо от сообразительного одиннадцатилетнего мальчика. Может, настало время осторожно рассказать ему правду?

– Ты же знаешь, у нас с папой не всегда все было гладко.

Дэвид фыркнул.

– Ты хочешь сказать, что вы жили как кошка с собакой?

– Пусть так. – Мэгги выдавила из себя улыбку. – Иногда я подумывала о том, чтобы уйти от него. Но это не значило уйти от тебя, и этого я бы никогда не сделала. Мы же с тобой одной крови. Значит, должны и держаться вместе.

Она обняла сына за плечи, и на этот раз Дэвид не сделал попытки уклониться. Какое-то время они шли обнявшись, потом Дэвид высвободился из-под ее руки и взглянул на нее снизу вверх.

– А зачем нам вообще нужны телохранители?

Мэгги удивленно посмотрела на сына. Она изо всех сил старалась сделать так, чтобы он не задумывался, почему Ник всегда ходит за ними по пятам и почему Боб Джеймсон, полицейский, он же шофер, повсюду сопровождает мальчика. Но, похоже» Дэвида не проведешь.

– Почему ты решил, что Ник и Боб телохранители? – осторожно спросила она.

– Да ладно, ма. – Дэвид бросил на нее многозначительный взгляд. – Я знаю, что Ник твой приятель, но он еще и телохранитель. Как и Боб.

– Ну что ж, – вынуждена была признать Мэгги, решив, что эта тема все-таки безопаснее, чем предыдущая. – Ты прав. Они проводят с нами столько времени, чтобы обеспечить нашу безопасность.

– От кого? От папы? Но ведь он же мертв. Ведь так?

Все-таки Дэвид самый умный ребенок в мире. Мэгги вздохнула и, вглядевшись в вопрошающие глаза сына, заметила в них, внешне спокойных, глубоко скрытое волнение и снова решила сказать только часть правды.