— Либо нас всех уволят к черту, либо мы зададим им перца. Нас должны заметить, всю нашу команду, понятно?

Я тупо киваю. Шарон хмурит брови. Только Джон откликается на призыв:

— Я поддерживаю тебя, Китти! Твоя команда должна победить! — В его голосе тот же пафос, что и в голосе Китти, только он, как мне кажется, так и не понял, что на сей раз ситуация гораздо серьезнее, чем обычно.

— Итак, мы должны сплотиться, — продолжает Китти, одобрительно кивнув Джону. — Вся команда Китти Симпсон должна объединиться ради достижения цели. Это чертовски важно!

— А разве сейчас мы разрозненны? — глуповато улыбается Шарон.

Глаза Китти недовольно сощуриваются. Она не выносит Шарон, потому что та удивительно недалека и ленива. Впрочем, ненавидеть Шарон довольно глупо. Вы же не станете ненавидеть какую-нибудь болонку, которая тявкает на вас каждый раз, когда вы проходите мимо ее любимого куста?

— Да, нам нужно сплотиться, — повторяет Китти недовольно. — И начнем мы с того, что ты, Шарон, приготовишь нам кофе.

— Да-да, разумеется, — послушно кивает та, хотя ее ноздри раздуваются от негодования. — Я немедленно этим займусь.

Уверена, что Шарон задумала плюнуть в кружку Китти! Похоже, эта же мысль осеняет и мою начальницу, потому что она кивает мне.

— Анна, лучше ты займись этим. Ты готовишь кофе не в пример лучше Шарон.

— Мне капуччино! — радостно восклицает Шарон. — С обезжиренным молоком, пожалуйста.

— А мне китайский чай, — говорит Джон, не отрывая влюбленного взгляда от Китти. — Зеленый чай придает сил и бодрости.

— А мне, как всегда, двойной эспрессо без сахара и с долькой лимона. Кожицу сними, — бросает моя начальница, даже не повернув ко мне головы.

Понурив голову, я беззвучно покидаю ее кабинет. Что ж, если меня выгонят с работы, я всегда смогу устроиться в какую-нибудь кофейню в Сохо. Уж я-то точно никогда не стану плевать в чужой кофе, и Китти это знает. Наверное, мне не хватает желчности.

И вот, вместо того чтобы слушать, что говорит Китти, я стою возле автоматов для варки кофе, срезаю кожицу с лимона, взбиваю в пену молоко для Шарон и даже посыпаю сверху какао. Я понимаю, что мои усилия никто не оценит и что я могла бы с меньшим воодушевлением отдаваться дурацким заданиям вроде этого, но ничего не могу с собой поделать. Думаю, это связано с моей внешностью: не имея шанса понравиться собеседнику внешне, я пытаюсь заставить себя любить за красоту внутреннюю. Привлекательным девушкам вовсе не обязательно быть добрыми и отзывчивыми, чтобы их любили. Дурнушкам приходится постоянно улыбаться и оказывать услуги посторонним людям, чтобы заслужить чью-то приязнь.

Поставив три чашки на поднос, я уже собираюсь вернуться в кабинет Китти, когда на моем пути возникает Роб Стэнфорд. У него такие квадратные плечи, что обойти его, не расплескав напитков, просто невозможно.

— Снова таскаешь кофе? — спрашивает он зычным голосом. С таким голосом ему бы работать зазывалой возле цирка или ярмарки. — Вечно тебя эксплуатируют. — В голосе Роба нет ни капли сочувствия.

— Поднос довольно тяжелый, — бормочу я. — Пропусти меня.

— А Майк все интересуется, что за секретное совещание у вас с Китти. — Роб игриво мне подмигивает, хотя — я знаю это абсолютно точно — не испытывает ко мне теплых чувств.

Меня передергивает от этого подмигивания.

— Майк, говоришь, интересуется? — переспрашиваю я, протискиваясь к двери. Переспрашивать собеседника вообще очень удобно — можно долго ускользать от ответа.