Зато следующий, третий по счету год выдался совершенно безмятежным. Их друзья Непанта и Насмешник сумели выйти из схваток победителями и обосновались в собственном уделе.

Но к концу четвертого года все снова пошло наперекосяк, когда засуха, разразившаяся к востоку от Серебряной Ленты, вынудила обитателей Прост-Каменца заняться разбоем, который правители королевства игнорировали, пока бандиты хозяйничали на чужом берегу реки. Амбар для зерна превратился в обгорелые руины. Мужчины восстанавливали лесопильню в полумиле от дома. Контракт на поставку леса для военных верфей в Итаскии ждать не мог. Это было дело первостепенной важности.

Первых поселенцев, включая детей и женщин, насчитывалось двадцать два человека. Большинство из них погибли и покоились в почетных захоронениях рядом с большим домом. Им с Браги повезло – они потеряли лишь дочь, родившуюся мертвой.

Слишком много могил на кладбище. Ровным счетом пятьдесят одна. За эти годы к ним приезжали соратники Браги и ее друзья. Некоторые задерживались, чтобы передохнуть пару дней, прежде чем отправиться на поиски новых войн, а иные оставались насовсем, чтобы умереть здесь.

Зерно наливалось, дети росли, скот жирел. Сад должен начать плодоносить еще при ее жизни. У нее есть дом, почти такой же большой и удобный, как клялся построить Браги еще в те годы, когда они сражались бок о бок. И все это теперь под угрозой. Она всем своим существом чувствует нависшую опасность. На них что-то наступает. Надвигается нечто ужасное.

Она перевела взгляд на кладбище. Старый Тор Джэк покоится в самом углу рядом с Рэнди Уиллом, которому размозжило череп, когда он спасал Рагнара, попавшего между кобылой и взъярившимся от страсти жеребцом. Что скажут они, если Браги решит все бросить?

Йорген Миклассен был убит диким секачем. Гудрун Ормсдаттер умерла при родах. Рыжего Ларса задрали волки. Ян и Мира Кружка, Рафнир Высокие Сапоги, Марио Косоглазый, Танди Позумент.

Кровь и слезы. Слезы и кровь. Ничто не вернет их к жизни. Однако к чему эти мрачные мысли? Возьми себя в руки, женщина! Время идет, надо приниматься за работу. То, что выковал мужчина, держится на плечах женщины.

Однако эта аксиома вовсе не развеселила ее. Она весь день работала без отдыха в надежде, что изнеможение вытеснит опасения.

К вечеру, когда нежно-розовые тона заката менялись на цвет индиго, откуда-то с востока прилетел огромный филин. Он трижды облетел дом против часовой стрелки, ныряя вниз, чтобы потанцевать с собратьями, гнездившимися на карнизе большого дома. Закончив облет, птица умчалась в сторону дома Насмешника.

– Еще одно предзнаменование, – вздохнула она.

Рагнарсон покрыл расстояние к обеду, представив, как всегда, что преследует Эль Мюрида на пути из Хэлин-Деймиеля в Либианнин.

Насмешник, увидев приятеля, вовсе не удивился. В мире почти не было вещей, способных вызвать удивление этого старого, жирного негодяя.

Рагнарсон натянул поводья и остановил коня рядом с небольшим смуглым человеком, вдруг упавшим на колени в грязь. Подняв вверх круглую, изборожденную веселыми морщинами физиономию, человек истошно завопил:

– На помощь! Спасите! Медведи!

Из дома высыпали вооруженные кто чем обитатели. Толстяк встал на ноги и обернулся лицом к спасителям, дико вращая глазами и явно радуясь удачной шутке.

Из расположенной неподалеку дымокурни выскочил мальчик с игрушечным луком наготове. Мальчишка был примерно одного возраста с сыном Браги Рагнаром.

– О, да это же всего-навсего Дядюшка Медведь.

– Всего-навсего? – притворно возмутился Браги, соскочив с седла. – Может быть, ты и прав, Этриан, но у Дядюшки Медведя хватит сил надрать уши любому щенку.