– ЧТО-ЧТО? – переспросил голос, и у Клэр возникло чувство, что говорящий на том конце провода сидит в бухте, или и вовсе погрузился в солёную воду с головой. – ТЫ ХОЧЕШЬ ОКАЗАТЬ УЛУГУ?

– НЕТ, – крикнула Лирика в ответ. – Я СКАЗАЛА: «Я ПРИВЕЛА ПОДРУГУ!»

– РАД, ЧТО ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ДОЛЖНА ЗАГЛАДИТЬ ВИНУ, – произнёс голос Сильвестра. – ТВОЯ МАМА В БЕШЕНСТВЕ.

Было забавно наблюдать, как оттенки розового сходят с лица Лирики. Она убрала руку ото рта.

– Заплатки, – повторила девочка и ринулась бежать со всех ног.

А профессор Сильвестр протрещал ей в спину:

– СЛЕДИ ЗА ЯЗЫКОМ!

– Лирика! – окликнула её Клэр, бросившись вдогонку. – Не так быстро!

– Не могу! – пропыхтела Лирика в ответ. – Если мама знает, а она, конечно, знает! Не могу поверить, что я забыла про шовчики-доносчики!

– «Шовчики-доносчики»? – переспросила Клэр. Ей хотелось, чтобы Лирика бежала не так быстро. Роялистский плащ был плотным и чересчур длинным, из-за чего он болтался позади неё, словно непослушный хвост.

– Остриё Иглы может слышать что угодно, пока поблизости шовчик-доносчик… Но не волнуйся! Они есть только по периметру города, – добавила Лирика, правильно прочитав выражение лица Клэр. – Но о слишком личном лучше не говорить, – она подмигнула: – Вроде наших отговорок… О, мама меня прибьёт!

Девочки пронеслись вниз по дороге. Как и предсказывала Лирика, досмотрщики по обе стороны висячего моста, открывавшего пеший доступ в город, не стали их останавливать. По правде сказать, Клэр была абсолютно уверена в том, что видела, как один из них сочувственно покачал головой, когда Лирика выкрикнула их имена. По всей видимости, досмотрщики хорошо знали девочку… а также вспыльчивый характер её матери. Утро было достаточно раннее, поэтому на улицах было относительно пусто и им не приходилось переходить на шаг.

– Если добежим до Тины, – пропыхтела Лирика, когда они пересекли первый канал, – тогда, может…

– Лирика Каллиопа Плетёнка, – прозвенел голос над водой.

Лирика резко затормозила.

– Приехали, – прошептала она. Сделав глубокий вдох, она натянула на лицо улыбочку и повернулась. – Привет, мама! Что ты делаешь здесь в такую рань?

Клэр обернулась и увидела, как к ним стремительно приближается женщина в розовом переднике с оборками. У неё был высокий рост и точно такие же густые чёрные волосы, как у дочери, только закрученные в тугие пучки вокруг её головы. Лишь одна тоненькая косичка висела над её левым плечом. Незабранная, она раскачивалась, словно маятник, и у Клэр ушла секунда на то, чтобы понять почему: маму Лирики практически трясло от ярости.

– Где, конец нити, ты пропадала? – Голос мамы Лирики походил на писк чайника перед тем, как он переходит на свист. Клэр машинально сделала шаг назад. – Не вздумай врать! – воскликнула госпожа Плетёнка, когда её дочь открыла рот, чтобы ответить. – Ни слова! Ты представляешь, какой ужас я пережила? Сперва я узнаю, что тебя нет в доме Зайцев. Затем караульные говорят мне, что не могут отправиться на поиски моей дочери, потому что кователь с золотой подзорной трубой напал на «Нитерезку»! Что ты можешь сказать в своё оправдание?

Лирика открыла рот и снова его закрыла. Казалось, она не знала, можно ли уже отвечать. Клэр только теперь заметила нескольких прядильщиков, наблюдающих за развернувшейся сценой из-за ставен, и пару мальчишек, смеющихся с одной из лодок. Бедная Лирика! Но она ничем не могла ей помочь, хотя её немного задели слова про «нападение кователя».