– Просто недуг твой так на тебе сказывается, – говорит Пол. – Сама ты вовсе не такая.

Вот разве что. Не такая. Он и впрямь совсем меня не знает. Насчет этого я очень постаралась. И когда я уворачиваюсь от любых упоминаний о моем прошлом, Пол с уважением относится к моему личному пространству.

– Ты не обязана меня во что-то посвящать, – говорит он. – Я люблю тебя просто такой, какая ты есть.

«Сент-Пол» называю я его, когда он притворяется, будто я ему нисколько не в тягость, но Пол обычно смешливо фыркает.

– Да какой уж там святой, – отмахивается он.

Ну ладно, положим, не святой. Кто из нас святой, на самом деле! Но, по-любому, его прегрешения – мои прегрешения. Как говорят обычно престарелые пары? Что твое – то и мое. Вот только мои грехи… Они лишь мои собственные.

– А ты почему не ешь, Эм? – спрашивает Пол, когда я ставлю перед ним на стол тарелку.

– Я поздно пообедала, просидела с работой. Пока не голодна. Может, поем чуть попозже, – вру я ему. Прекрасно знаю, что у меня кусок в глотке застрянет, если я что-то положу в рот.

Я одариваю мужа сияющей улыбкой – как обычно улыбаюсь на фото.

– Со мной все в порядке, Пол. Давай-ка налетай.

Присев со своей стороны стола, я мелкими глотками потягиваю из стакана вино, прикидываясь, будто внимательно слушаю, как прошел его день. Голос Пола то повышается, то словно опадает, потом возникает небольшая пауза, когда он пережевывает ту отвратную еду, что я подала ему на ужин, и речь возобновляется.

Время от времени я киваю в ответ, хотя на самом деле ничего не слышу. Интересно, видела ли уже эту заметку Джуд?

– Это вот тоже пропусти через свою «золотую клаву»! – крикнул ей через стол новостной редактор Терри, подбрасывая Кейт еще один чей-то неважнецкий опус. – Подпусти туда чуточку своей волшебной пыли.

Что она, в общем-то, и сделала.

– Работа у нас – прям как на трикотажной фабрике Майка Болдуина, – проворчала Кейт сидевшему напротив коллеге из криминальной хроники. – Шлепаем все тот же застарелый хлам, только с рюшечками. Ну а ты над чем работаешь?

Читавший какую-то газету Гордон Уиллис, которого их редактор величал не иначе как по его рабочему наименованию – типа «Подключи к этой работе нашего «криминальщика», – поднял голову и пожал плечами:

– Собираюсь после обеда в Олд-Бейли. Хотел бы пообщаться с детективом, что вел дело о том убийстве из арбалета. Хотя едва ли это выгорит. Но надеюсь, что после заседания смогу поговорить хотя бы с сестрой жертвы. Вроде как она спала с убийцей. Так что получится этакий многоярусный заголовок: «Жена, сестра и убийца, их возлюбленный». – И он расплылся в ухмылке, представив это на полосе. – А что? У тебя какие планы?

– Да никаких. Сижу вот, распарываю то, что понашила одна из наших интернетных работяг. – И она кивнула на пубесцентного вида девицу, яростно молотящую по клавиатуре за столом через комнату. – Только после школы.

Тут до нее дошло, что говорит она сейчас, должно быть, как озлобленная, а главное – старая брюзга, и заставила себя умолкнуть.