— Где же мы карту добудем?

— Немца убьём или своруем, — как о чём-то само собой разумеющемся сказал Саша.

— Ой, это не для меня! Я убить не смогу.

— Чего не сделаешь ради красивой женщины, — бросил комплимент девушке он. — Тогда делаем так. Прячем чемодан, ищем село, где немцы есть, а дальше моя работа.

Саша потом вырезал квадрат метрового размера из дёрна, отложил его в сторону. Ножом рыхлил почву и выгребал её руками. Когда яма стала достаточной, спустил туда чемодан, присыпал землёй и утрамбовал ногами. Сверху уложил кусок дёрна. Осмотрел придирчиво. Если не искать специально, то и не найдёшь. На стволе ближайшего ясеня сделал две параллельные зарубки.

— Это зачем? — заинтересовалась Таня.

— Знак, чтобы найти быстрее.

— Пустые надежды, — фыркнула Таня.

— Наберись терпения. Идём.

— Куда?

— Ищем любое село или деревню, где немцы есть. Нам карта нужна.

Через час блуждания по лесу вышли к посёлку Кардымово. Таня с Сашей улеглись на опушке, наблюдая за посёлком.

— Есть немцы! — прошептал Саша, как будто немцы могли его услышать. — Как свечереет, пойду.

Когда стемнело, Саша пошёл к посёлку. Пригнувшись и крадучись, шёл вдоль забора. Он искал автомашину.

Карты секретные, на которых нанесены позиции войск, расположение батарей, офицеры носили в планшетах, командирских сумках, с которыми не расставались.

У водителей же были карты обычные топографические, безо всяких отметок. Потому находились всегда под рукой — в бардачке, за отворотом солнцезащитного козырька, между сиденьями. На такой случай и наделся Саша.

У одного из домов стоял грузовой «Мерседес», рядом три мотоцикла с колясками. Саша улёгся, прижимаясь к забору. Надо понаблюдать, нет ли часового? В ожидании прошло полчаса, хотелось спать. Часовой мог неподвижно сидеть, к примеру, на подножке, и сразу не обнаружить себя, но за полчаса наблюдений кашлянул бы или прошёлся.

Похоже — нет охраны. Конечно, немцы чувствуют себя победителями, чего им опасаться? Саша подполз к машине, прислушался. Даже небольшой камешек в борт грузовика бросил. Никакого движения, только из избы гогот и громкий разговор солдат слышны. Саша тихо открыл незапертую дверцу, забрался в кабину, обшарил всё — бардачок, козырёк над стеклом, сунул кисть между сиденьями. Пусто! Выбрался из кабины и прикрыл дверцу, но не захлопывал. На четвереньках подобрался к мотоциклу, вернее — коляске. Откинул полог. На сиденье только автоматный магазин нашёл с патронами, сунул его за голенище — пригодится. Собирался уже осмотреть другой мотоцикл, как заметил на бензобаке мотоцикла что-то вроде листка. Перебрался на другую сторону. Так это же карта! Мотоциклист её прижал к бензобаку резинкой от колёсной камеры. Ловко придумал — перед глазами всё время.

Саша вытащил карту, сунул её за воротник рубашки. Прячась за грузовиком, отбежал в темноте и вдоль по улице, пригнувшись к заборам. Успел благополучно, даже удивившись удаче. Немцы совсем рядом были, а он ни одного не убил. Как трусливый шакал, только карту украл.

Добрался до Татьяны только в три часа ночи. Да и то искал по опушке. Кричать в ночи неразумно, а она хоть бы знак какой дала. А обнаружил её мирно спящей. Сказать, что у неё нервы железные, нельзя, сам видел, как на истерику срывалась. Устала, скорее всего, сморило.

Саша улёгся рядом. Просто вместе спать на прохладной земле теплее. Во сне Татьяна почувствовала тепло, придвинулась. Так и спали до утра.

Проснулись от звука моторов. Немцы встали в посёлке рано, собирались на марш. Выглядела Татьяна просто уморительно — волосы растрёпаны, в них лесной мусор, платье с чужого плеча широченное.