— Оказывается, вот что он имел в виду, — произнес он вслух, подходя к двери и отпирая ее.

В номер вошел Брэйди, его челюсти занимались обычным делом.

— Что там за суета перед салуном, Тобакко?..

— Собираются вздернуть тетона, — ответил следопыт.

— За что?

— Украли лошадей у Гаррисона. Думают, что это — он.

— Почему?.. Что говорят?

— Говорят, что краснокожие — воры, ублюдки, которых надо вешать. Какое к черту перемирие, когда у уважаемого мистера Гаррисона украли прекрасных скакунов!.. Такие слышатся слова.

— Но почему обвинили краснокожего?

— Главная улика в том, что его захудалая лошадка стоит в конюшне вся в пыли и пене. Считают, что он ночью оглушил двух часовых, вывел из конюшни лошадей и, прихватив с собой этих двух ребят, погнал табун на север, где его ждали другие индейцы. В десяти милях от Кинли есть лошадиные следы без отметин подков.

— Да, может, они трехмесячной давности! — не выдержал Дэйлмор.

— Так и есть, Дэйв, — улыбнулся следопыт. — Вместе с Донахью и кучей других жителей Кинли я был за городком. Этим следам давно срок давности вышел, но кому это надо знать, когда обвиняют краснокожего.

— А часовые? — спросил Дэйлмор. — Что с ними?

— Мы их встретили по пути. Говорят, что они ничего не поняли. Перед рассветом их отпустили со связанными руками и завязанными глазами.

— И что, они стали глухими? Разве они не услышали никаких разговоров?

— Ребята говорят, что слышался только стук копыт. Их сбросили с лошадей и отпустили с миром без всяких напутствий.

Дэйлмор прошелся по комнате и вплотную подошел к Брэйди.

— И ты всему этому веришь, Тобакко?

Старик посмотрел в глаза сержанту и медленно покачал головой.

— Сынок, моя профессия — читать следы. По ним я понял, что конокрадов было пятеро. Кто эти молодцы, я не знаю, во всяком случае, не индейцы. Их верховые лошади оставили следы от подков.

Дэйлмор снова поглядел в окно. Он заметил, что недовольство толпы росло.

— А что сказал Голубая Сова?

— Его выволокли из номера на улицу и обвинили в краже лошадей. Индеец говорит, что ничего не крал. Но кто ему поверит? Он обречен… Кстати, я пришел к тебе по его просьбе.

— Что ему от меня надо? — нахмурился Дэйлмор.

— Индеец сказал мне только вот что: «Сходи к сержанту». Зачем, спрашиваю. А он опять: «Сходи к сержанту».

Дэйлмор присел на кровать и задумался. Попавший в беду индеец просит, чтобы он сказал людям правду. Только они вдвоем знали, что произошло. Но он не выйдет на улицу и не поможет свершиться правосудию. К чему? Ведь судили какого-то грязного краснокожего! Нет, он не пошевелит и пальцем, чтобы спасти тетона, который, может быть, и выпустил ту смертоносную пулю в его лучшего друга у Френчмен Крика.

Брэйди прочистил горло и произнес:

— Ты знаешь, Дэйви, я сказал индейцу, что ты ему ничем не поможешь, скорее, затянешь на его шее петлю. Он спросил, почему высокий солдат с нашивками на рукавах хотел его вчера ударить. Я откровенно признался, что в смерти Фрэнка повинен клан Убийцы Пауни, к которому он и принадлежит.

— И что же индеец? — спросил Дэйлмор с интересом.

— Он просто сказал, что была война, что в этой войне погибли его старший сын и брат… Мне кажется, врет краснокожий, чтобы разжалобить твое сердце.

Старик умолк и внимательно посмотрел на сержанта, затем сказал:

— Что-то я никак не могу взять в толк, зачем ты ему потребовался.