«Бронежилет», — понял Николай и начал стрелять по ногам. В этот миг он услышал чей-то страшный крик и пронзительный визг официантки. Видимо, пуля Бугрова либо кого-то из киллеров попала в посетителя.

Двое мужчин в костюмах вскочили на ноги, профессионально вскинули пистолеты и хотели открыть огонь по псевдохудожникам, но автоматная очередь моментально скосила их обоих. Они умерли стоя, выронили оружие и медленно рухнули на пыльный пол.

После расстрела этих двоих в штатском автоматчик снова начал палить в Николая, и опять барная стойка спасла того от пуль.

Плотность огня была такой высокой, что в какой-то миг Бугрову показалось, будто ему пришел конец. Он сидел, вжавшись в угол, и даже не думал стрелять в ответ. Ждал, когда у врагов кончатся патроны или когда они пожелают скрыться с места преступления.

И через несколько секунд огонь стих. Николай понял, что пора переходить к нападению. Он выглянул из-за укрытия, направил пистолет в «художника» с автоматом в руках и нажал на курок. Послышался крик и шум от падения оружия. Пуля попала в цевье киллерского автомата и выбила его из руки, повредив наемнику пальцы. Он закричал, поднял автомат другой рукой и сломя голову бросился к кухонной двери. По пути толкнул официантку, она отлетела к стене, со всего маху ударилась о нее затылком, потеряла сознание и упала под стол.

Второй киллер запихнул пистолет за пояс, вынул автомат, наставил его на бар и дал очередь. Николай укрылся за баром, а пули пронзили грудь парню и руку девушке, спрятавшимся под соседним столиком. А отморозок поливал огнем зал. Несколько пуль отрикошетили от металлической стойки и ранили в ногу качка. Он с криками и причитаниями отполз в угол и там затих. Автоматная очередь разбила витрину, и большое толстое стекло с грохотом обрушилось на асфальт. Две пули перелетели на другую сторону улицы и ранили в живот прогуливающуюся с собачкой пожилую женщину. Она со стонами опустилась на тротуар и зажала живот руками. Морщась от боли, женщина удивленно смотрела на свои окровавленные руки, а ее пудель весело прыгал вокруг на поводке. Но вскоре в глазах у хозяйки потемнело, и она потеряла сознание.

Оглушенный грохотом боя старичок быстро залез под стол и не выглядывал оттуда до конца перестрелки. Ему посекло лицо и руки разлетающимися осколками стекла, но серьезно не ранило.

Николай ждал, когда у нападавшего кончится обойма, и дождался. Наступила тишина. Капитан выставил пистолет над стойкой и выстрелил на звук. Киллер рванулся на кухню, там молниеносно перезарядил оружие и вновь ударил по бару. Сразу несколько бутылок шампанского взорвались, как бомбы, и смесь алкоголя и стекла снова хлынула на голову контрразведчика, затекла за шиворот, промочила рубаху с курткой и даже протекла в брюки.

Николай не мог больше терпеть падения на голову бутылочных осколков, ногой оттолкнул от себя поваленный стол и освободил проход для отступления. Воспользовавшись перерывом в стрельбе, он вскочил, рыбкой выпрыгнул в оконный проем, упал на асфальт и откатился к двери. А вслед ему засвистели пули. Капитан вскочил, перезарядил обойму, выставил пистолет и несколько раз выстрелил в окно забегаловки.

Но неожиданно автоматные очереди стихли, и воцарилась звенящая, полная смерти и ужаса тишина. «Художники» выбежали на кухню, по ней пронеслись во двор, выбежали на улицу и кинулись к поджидавшей их машине. Бугров на мгновение взглянул в окно и, увидев, что убийцы смылись, выставил перед собой пистолет и вошел внутрь. Он осмотрелся, присел над телом Ральфа и прижал указательный палец к его сонной артерии. Пульс не прощупывался — агент был мертв.

Николай встал и осмотрел кафе. Вокруг царил беспорядок, столы были перевернуты, стулья пробиты, а бутылки и посуда разбиты вдребезги. Но самое страшное впечатление производили напуганные, ничего не понимающие люди.