Я тяжело вздохнул.

— Да. — Добавлять, что другие жильцы тоже убиты, я не стал. — Ты, случайно, не упомянула о ней в разговоре с Барроном?

— Нет, конечно. Ты же меня предупредил, чтобы…

— Странно как-то. Откуда они могли узнать о ней?

— Подожди-ка. Уж не меня ли ты хочешь обвинить, а? Думаешь, я имею к этому какое-то отношение?

— Разумеется, нет, но кое-что меня сильно беспокоит. Такое впечатление, что наши враги прекрасно обо всем осведомлены. Если так, то у них отличные источники информации. Не исключено, что твой телефон прослушивается. Может, они и сейчас нас слушают.

— Черт! Послушай, Деннис, здесь становится слишком жарко. Я сейчас повешу трубку и сразу же уеду. Советую и тебе сделать то же самое.

— Обо мне не беспокойся — думай о себе. Как ты доберешься до фермы?

— На машине. Это гораздо легче, чем на поезде, а когда я выберусь из Лондона, то и быстрее. Честно говоря, я даже рада, что могу уехать. Проживу как-нибудь и без всех этих историй с убийствами. Я уже жалею, что вообще взялась за те статьи. А если нас кто-то слушает, то скажу так: все, никаких историй. Точка.

— Сейчас для тебя самое главное — отсидеться где-нибудь в тихом месте. Думаю, скоро все закончится.

Я хотел добавить, что те, кому она наступила на мозоль, обещали больше ее не трогать, но в конце концов промолчал. Эмме пока лучше ничего не знать. Может быть, так лучше и для меня. Что было, то было, но надо понимать, что все прошло. На другом конце возникла пауза — похоже, Эмма не знала, что еще сказать. Снова вспомнилась та австралийка, Кристина. У нее, когда мы расставались в порту Ларена на Сикихоре, возникла та же проблема. Да и что тут скажешь?

— Береги себя.

— И ты тоже, — отозвалась Эмма.

Даже сейчас, по прошествии нескольких месяцев, я все еще жалею, что те слова не стали последними между нами.

Глава 37

Семь лет назад во время садомазохистской оргии от рук разбушевавшихся насильников погибла девочка. В тот вечер, по словам доктора Чини, их было пятеро. Один — Ричард Блэклип. Второй — возможно, Поуп. Ничего больше я не знал, но знал, что если все случилось именно так, как рассказала Энн Тейлор — а оснований не верить ей у меня не было, — то кто-то, несомненно, заявил об исчезновении ребенка. Оставалось только выяснить кто.

Не в первый уже раз за последние двадцать четыре часа мне пришлось вернуться на семь лет назад. У меня хорошая память на всякие гнусности. Например, я помню, как за один уик-энд в двух разных происшествиях погибли сразу трое детей. Случилось это летом 1994 года. Помню, как проснулся солнечным утром в понедельник и услышал эту новость по радио. Погибли трое детей. Тогда я подумал, что мир и впрямь слетел с катушек, и все мои старания как полицейского ничего не стоят, если есть люди, способные на такую мерзость.

И все же такое случается относительно редко, и как я ни пытался что-то вспомнить, ни одного похожего случая, относящегося к тому периоду, на память не приходило. Тем более случая, оставшегося нераскрытым. Не исключено, конечно, что один из педофилов пожертвовал собственной дочерью. Большинству людей такое предположение покажется невероятным, но — хотите верьте, хотите нет — в мире есть уроды, которым не жаль даже своих детей. Обычно их ловят. Если кто-то убивает сына или дочь и не сообщает об исчезновении, всегда найдутся те, кто заметит отсутствие ребенка. А раз так, то факт пропажи девочки должен быть где-то зафиксирован. Нужно только поискать как следует, и что-нибудь обязательно отыщется.

Первым делом я зашел в интернет-кафе на Эджвер-роуд. Взял чашку кофе, сел к компьютеру, зашел в Сеть и вышел на сайт «Пропавших без вести».