– Это же автобус, Паша, – торговалась Нина. – Бронированный автобус. И одна из последних моделей. А какой красавец! Он все сто двадцать стоит.

– Не стоит! – взревел Паша, которому страшно хотелось заполучить автомобиль. – Откуда ты взяла такую сумму? Сто! Надо же!

– Это моя любимая цифра.

Сошлись после трехчасовой торговли на тридцати пяти тысячах. Когда Паша отсчитывал деньги, Нина поинтересовалась, настоящие ли они.

– Нинуля, обижаешь. На фиг мне проблемы с тобой? Ты страшная женщина. Убийц ловишь, джип отняла, Паше Корейцу все известно.

– Тогда я продешевила, – сказала Нина, укладывая деньги в сумку. – Может, снимешь с меня оброк?

– Нина, джип – это твой бизнес, а кафе – это и мой бизнес.

– Паша, ты меня разорить хочешь, а я по-доброму с тобой, снизила цену. Ну, ладно, всему свое время. Чао, дорогой.

Как только она ушла, Паша вызвал охранника:

– В восемь стрелка. Поедем на джипе, его у меня никто не видел, значит, не догадаются, что едем мы. У Гадючьей балки пушки держать наготове. Палить будете по моему знаку.

– Есть, командир, – сказал охранник и вышел.

Паша Кореец подошел к окну и залюбовался джипом.

– Откуда столько? – ахнула Долли, когда Нина высыпала на стол деньги.

– Корейцу загнала джип. Тридцать пять штук!

– Так ведь с машиной у тебя проблемы, Паше это не понравится, – предупредила Долли свою бесшабашную подругу.

– Вот пусть с Пашей и выясняют отношения. Он их быстро построит.

– Опять накрутила, – вздохнула Долли. – А с Мишкой как?

– Да что ты меня все сватаешь? Сама-то за Жорика не собираешься замуж.

– Потому что я нашла своего мужчину.

– Иди ты! – обалдела Нина. – И кто же этот счастливчик?

– Не ехидничай, – буркнула Долли, а сама потупилась, залилась краской. – Это… Славка. Я решила его усыновить.

– Ты?! Усыновить?! – И Нина расхохоталась.

– Нет, почему смеешься? – надулась Долли. – Я не имею права?

– Извини, конечно, но ты, по-моему, сдвинулась. Готовить не умеешь, домашнюю работу не любишь. А пацана надо кормить, стирать ему, воспитывать. А как же твои романы? Когда будешь писать?

– Романы я буду читать, без меня авторов полно. И готовить научусь, нехитрая это наука. Славка и так все съедает, что ни приготовлю, он непритязательный. Мы сдружились, я забираю его на субботу и воскресенье. Знаешь, идем с ним по улицам, и все думают, что это мой сын, говорят, он похож на меня. Это приятно. Надоело одной. Так хочется заботиться о ком-нибудь.

– Не лучше ли родить? От Жорика, например?

– Смеешься? Девять месяцев ходить с животом, затем мучиться, а я боюсь боли. Потом пеленки, а пока ребенок вырастет до сознательного возраста, с ума сойдешь. И главное, кто меня содержать будет? Государство? Замуж я не собираюсь, уж это ни за какие деньги. А с нашим государством дуба дашь еще беременной. Знаешь, Нинка, миллион женщин мечтает, чтобы рядом с ними лежал мужчина. И храпел. Может, изредка в глаз заехал. Но я не мечтаю, мне и так хорошо. Когда мы со Славкой тебя спасали, провели длинную ночь вместе, а потом и день, у меня что-то внутри дрогнуло. Ребеночек – это то, чего мне, не скрою, не хватало. А тут готовенький мальчик. Мне с ним хорошо, ему тоже. Какая разница, кто его воспроизвел на свет?

– Вообще-то по логике я должна усыновить своего спасителя.