|
В их манерах есть что-то говорящее: держись подальше! Тем не менее они служат эффектным оттеняющим фоном для других гуляющих красавиц, и отсутствуй здесь эти бойкие стряпухи, я первый пожалел бы об этом, хотя и не рискую завязывать с ними знакомства. Наконец показывается и самое ядро этого прекрасного войска: девушки из "Новой Слободки" — небольшого роста, полные, с пышной грудью, нежной кожей, веселые, бойкие, болтливые, кокетливые и самое главное — с открытыми головами. В их одежде допускается некоторое сближение с городскими модами, причем, однако, исключаются накидки и шляпы. К ним, впрочем, идут еще платочки, пожалуй, даже кокетливые чепчики, но лучше всего они с открытыми головами.
— "А, здравствуйте, Мария! Вот уж я не думал встретить вас здесь. Давно же мы с вами не видались. Вы все еще у ее превосходительства?" — «Да». — "Что ж, хорошее место?" — «Да». — "Но вы, кажется, одна здесь, вам не с кем гулять, с вами нет дружка? Или, может быть, ему некогда сегодня! Или он еще придет? Да что вы! У вас нет дружка? Может ли это быть? У самой-то красивой девушки в целом городе, такой нарядной и богатой, горничной "ее превосходительства"?! Стоит посмотреть на один платочек в вашей руке, — из тончайшего батиста, и еще с монограммой… пожалуй, даже с короной? — Не у всякой знатной-то барыни найдется такой! Затем французские перчатки, шелковый зонтик. И у такой девушки нет жениха?! Это ни на что не похоже! Вы, может быть, знаете все-таки Йенса, камердинера графа?.. Ну, я вижу, что угадал! А за чем же дело стало? Он, кажется, славный паренек, у него такое хорошее место, и через протекцию графа он может сделаться даже полицейским… Ведь это недурная партия! Вы, верно, сами виноваты, вы были к нему слишком строги?" — "Нет, но я узнала, что у него уже раньше была одна невеста, и он… поступил с ней нехорошо!" — "Неужели? Кто бы мог подумать! Да, уж эти отставные гвардейцы, на них нельзя положиться! Вы поступили как следует: такая девушка, как вы, должна дорожить собой. Вы, наверное, сделаете гораздо лучшую партию… А как поживает ваша барышня Юлия? Я давно не видал ее. Вы, милая Мария, бесконечно услужите мне некоторыми сведениями… Ведь из-за того, что человек сам несчастлив в любви, не следует лишать своего участия других влюбленных. Но здесь так много народа, что я просто стесняюсь говорить с вами, нас могут подслушать. Знаете что? Пойдемте лучше в ту тенистую аллею, там никто ничего не увидит и не услышит. Ну вот и отлично. Сюда доносятся только тихие звуки оркестра. Здесь я могу сказать вам о своей любви. Правда ведь, если бы Йене не был таким дурным человеком, ты бы гуляла теперь с ним под руку, была бы так весела, счастлива… Ну, полно, стоит ли плакать! Забудь его! Ты несправедлива ко мне, ведь я пришел сюда только для тебя, для тебя я бываю и у ее превосходительства. Разве ты не догадалась? Ты должна полюбить меня. Завтра вечером я все объясню тебе; я приду по черной лестнице, часов в двенадцать. Прощай, милая Мария, не надо, чтобы кто-нибудь догадался о нашем свидании, ты одна должна знать мою тайну!"… Прелесть, что за девушка! Из нее может выйти кое-что. Только я доберусь до ее комнаты — живо разовью ее. Такое милое, нетронутое дитя природы!
x x x
Интересно было бы невидимо присутствовать возле Корделии, когда она читает мои письма. Тогда бы я убедился, насколько она схватывает их смысл. Письма — вообще неоценимое средство для того, чтобы произвести на девушку сильное впечатление. Мертвая буква действует иногда сильнее живого слова. Письма таинственно поддерживают сердечную связь; ими производишь на душу желаемое действие, не оказывая никакого давления своим присутствием. А молодая девушка любит быть наедине со своим идеалом в те минуты, когда он производит сильнейшее впечатление на ее душу. |
