Дениза Алистер. Дневник памяти
Пролог
17 июля 1968 года — день, который я никогда не смогу забыть. В этот день я обрела сестру, которую так хотела иметь и которой у меня не было. В этот день началось мое странное и замечательное путешествие в мире самых необычных человеческих отношений, которые складывались между окружающими меня людьми. Равнодушно обходя стороной веранду, потоки дождя набрасывались на окна, размывая очертания окружающего мира. В ее глазах стояли слезы, которые еще сильнее искажали картину за окнами. Она оплакивала потерю своей матери, моей тети. Мне, десятилетней девочке, хотелось узнать, а вдруг она видит все вокруг не так, как я. Но спросить не решалась. В любом случае понимала она больше моего, потому что была на целых два года старше. Дождь наконец прекратился, в тучах образовался зияющий просвет, через который на землю полились прямые белые лучи солнца. — Небеса разверзлись и соединились с землей, чтобы забрать твою маму на небо, — сказала я. Но мои слова вряд ли утешили ее. Она неожиданно повернулась и влепила мне пощечину. Сестра преподала мне первый важный урок: никогда не лезть в душу, когда об этом не просят, особенно если тебе самой не пришлось пережить подобное. Тогда я еще не знала, что это только первый из многих уроков, которым было суждено обогатить мою жизнь. После того дня все изменилось и теперь уже никогда не будет таким, каким было раньше. Любовь, вожделение, конфликтные ситуации, приключения — кажется, все это вошло с тех пор в мою жизнь. В тот день я, сама того не сознавая, ступила на путь потрясающих открытий. Я стала человеком, который с риском для жизни и громадным трудом добивается того, о чем остальным приходится только мечтать. Я навсегда отказалась от спокойного и тихого существования, самый лучший итог которого — скука и посредственность.
1
Пришли и ушли четыре лета, с тех пор, как Ази — уменьшительное от Азалии — стала частью моей жизни. Четыре лета и четыре зимы с рождественскими праздниками. Как это не покажется странным. Потому что хоть наши жизнь, взгляды, воспитание были пронизаны традициями наших предков-индийцев, их мироощущением, мы уже настолько сроднились с христианским миром, что любили христианские праздники не меньше, чем свои собственные. Особенно Рождество, с которым у меня связаны самые яркие воспоминания. Мне приходилось делиться с сестрой подарками, которые раньше предназначались только мне. И еще — родителями, которые были только моими. Причем делиться далеко не поровну. Большая часть доставалась ей, чтобы хоть как-то возместить Ази самую тяжелую из потерь — потерю матери. Но и Ази старалась не оставаться в долгу. Почувствовав мою наивность, неосведомленность во многих вопросах, она стала знакомить меня с незнакомой мне жизнью, кипевшей за стенами нашего векового дома. Если не считать школы и редких поручений вне дома, каждый мой день до появления Ази начинался и заканчивался внутри нашего огромного имения, огражденного высокой кирпичной стеной. В отдаленном углу был разбит чудесный сад с разросшимися кустами роз и яркими вьющимися растениями. К этому морю благоухающих растений примыкал строгий английский парк с мощенными камнем извилистыми дорожками, вдоль которых росли наперстянки и пушицы, гиацинты и лилии, а между камнями зеленела яркая трава. Тропинка, по одну сторону которой раскинулась площадка для бадминтона, а по другую — для волейбола, вела из парка в огород. Мясистые ярко-красные ранние помидоры прятались среди зелени, словно стараясь скрыть в ней свою сочную мякоть, которая грозила в любую минуту лопнуть от распиравших изнутри соков и семян. Чанно, наша домоправительница и кухарка, любила огромные помидоры и готова была вечно любоваться ими через запыленное оконце кухни, расположенное прямо над печью. |
