Изменить размер шрифта - +

 

– Я, впрочем, десять лет тому назад предвидел это. Я уже тогда всем и каждому говорил: messieurs! мы стоим у подошвы волкана! Остерегитесь, ибо еще шаг – и мы будем на вершине оного!

 

– Mais oui! mais certainement! mais comment donc! – отвечает кто-то за меня, покуда я маневрирую к пятой группе.

 

– И чего церемонятся с этою паскудною литературой! – слышится в этой группе, – ведь это, наконец, неслыханно!

 

– А суд, ваше превосходительство, между тем оправдывает-с!

 

– Ах! этот суд! вот он где у меня сидит! Этот суд!!

 

– Я, ваше превосходительство, записку составил, где именно доказываю, что в литературе нашей, со смерти Булгарина, ничего, кроме тлетворного направления, не существует-с.

 

– Тлетворное – c'est le mot! C'est un malfaiteur qui tue par sa puanteur nauseabonde![59 - вот именно! Это злодей, который убивает своим вредоносным зловонием!] Я со времени покойного Николая Михайловича (c'etait le bon temps![60 - то было доброе время!]) ничего не читаю, но на днях мне, для курьеза, прочитали пять строк… всего пять строк! И клянусь вам богом, что я увидел тут все: и дискредитирование власти, и презрение к обществу, и насмешку над религией, и космополитизм, и выхваление социализма… Ma parole! c'etait tout un petit cosmos d'immondices de tout genre![61 - Даю слово! это был целый мирок всевозможных гадостей!]

 

– Я, ваше превосходительство, именно эту самую мысль в моей записке провожу-с!

 

– И прекрасно делаете, друг мой! Надобно, непременно надобно, чтобы люди бодрые, сильные спасали общество от растлевающих людей! И каких там еще идей нужно, когда вокруг нас все, с божьею помощью, цветет и благоухает! N'est-ce pas, mon jeune ami?[62 - Не правда ли, мой юный друг?]

 

Увы! вопрос этот относился опять ко мне, и я опять не нашел никакого ответа, кроме:

 

– Mais oui! mais comment donc! mais certainement!

 

К счастию, в это время в гостиной раздалось довольно громогласное «шш». Я обернулся и увидел, что хозяин сидит около одного из столов и держит в руках исписанный лист бумаги.

 

– Messieurs, – говорил он, – по желанию некоторых уважаемых лиц, я решаюсь передать на ваш суд отрывок из предпринятого мною обширного труда «об уничтожении». Отрывок этот носит название «Как мы относимся к прогрессу?», и я помещу его в передовом нумере одной газеты, которая имеет на днях появиться в свет…

 

– Mesdemoiselles! voulez-vous bien venir ecouter ce que va lire le prince![63 - Барышни, не хотите ли послушать, что будет читать князь!] обратилась княгиня в другую комнату.

 

Смех и шум прекратились; молодежь высыпала в гостиную.

 

– Надо вам объяснить, messieurs, что мы, то есть люди консервативной партии, давно чувствовали потребность в печатном органе. У нас была одно время газета, но, отчасти по недостатку энергии, отчасти вследствие некоторой шаткости понятий, она должна была прекратить свое плодотворное существование. Теперь мы решились издавать новую газету под юмористическим названием «Шалопай, ежедневное консервативно-либеральное прибежище для молодцов, не знающих, куда приклонить голову». Мы выбрали это название, потому что оно совершенно в русском, немножко насмешливом тоне… N'est-ce pas, messieurs![64 - Не правда ли, господа?]

 

– Из-за одного заглавия, ваше сиятельство, сколько будет пренумерантов! вот увидите! – вставил свое слово господин, который хвастался запиской о тлетворном направлении современной русской литературы.

Быстрый переход