Может быть, Замошкин неверно изложил мне Ваш доклад, я понял его через себя (Вы упоминали о моих писаниях как о «документах жизни»). Я сам считаю себя наивным реалистом и верю в подлинность своих документов, но разберите хорошенько, и вы увидите, что достижение этих документов предполагает сложнейшую личную жизнь.

«Задумали-загадали» говорят самые густые сваты, выпивая перед свадьбой первую рюмку. Эта поговорка имеет священное культовое значение. И «повторить» ее, как ты пишешь, пользоваться ею в обществе нельзя. Но я согласен избрать эту поговорку между нами двумя, с условием не говорить ее никому третьему и чтобы уже раз навсегда: как сказал третьему, значит, кончен союз. Для общественного же пользования возьмем «будьте уверены». И значит, если мы с тобой сидим за столом в обществе и выпиваем, то вслух говорим «будьте уверены!», а потихонечку шепчем друг другу: «что задумали, загадали». Конечно, и между собой зря тоже нельзя говорить. Я написал, например, тебе это в открытке, потому что действительно кое-что задумал-загадал. Придет время, я тебе все сумею рассказать, но сейчас опасно, вернее, просто не сумею выразить словами.

Вот еще ты спрашиваешь, можно ли «о всем» писать. Конечно, письма у меня не вскрываются никогда, но для себя самого это опасно: письмо уйдет и унесет что-то твое, захочется вернуть — не вернешь. Есть вещи, которые вдвоем шепотом не посмеешь назвать своим именем. Я пишу такое обыкновенно у себя в дневниках, причем еще в чрезвычайно искусной форме, чтобы никто не мог догадаться о личности. Там напишу, но в письме не могу и не могу. Позволь привести тебе пример. Ты при всей готовности своей не могла мне передать одно обстоятельство из своей жизни: «Ну, это, — сказала ты, — нельзя рассказать». Вот как я записал об этом в своем дневнике.

Позволь мне привести еще пример из дневника.

Снегурочка. Конечно, очень трудно записывать свой интимный мир, чтобы выходило не стыдно. Но иным это дано от природы. И я тебя не смущаю, попробуй: я буду счастлив. Но лучше помолчим до свидания. Поговорим об этом.

8 Апреля. Воскресенье.

9 Апреля. Все завалило снегом. Запорошило окна. Воет ветер. Несет.

10 Апреля. Несколько уже дней, как Кента в тревоге, без причины ноет совершенно тем голосом, когда, бывало, собирает щенят. Иногда войдет, залезет под кровать — поноет, потом под диван — опять поноет. В это время у нее прошлый год были щенята. Очень возможно, это психический рефлекс.

После Благовещенья снова началась алмазная весна всю неделю. Сегодня 14-го в субботу небо покрылось тучами, но при северо-восточном ветре не таяло, несло снегом снизу и сверху. Есть надежда, однако, что эта метель к перемене. Не помню еще такой Пасхальной ночи: как в Феврале.

Вчера Маня забыла калитку закрыть. Вырвались Нерль с Дубцом и приволокли в сад по курице и заели.

За сутки нанесло снегу, пожалуй, не меньше полуаршина. Вчера вечером расчистили. Начало морозить. Сегодня солнце вышло чистое над белым искрящимся снегом. Хоть зайцев гоняй.

Прошло всего 9 дней, как мы расстались, но кажется, так много прошло! Вчера на ночь здорово поругались с Павловной и она мне бросила: «Так что ж, ищи молодую жену!» В сердцах я стал думать о Козочке: «Вот возьму, да и уйду к ней». Это отлично меня отрезвило: Козочку женой трудно себе представить. А Е. П. — это коренная женщина, и едва ли от нее куда-нибудь можно уйти. Прав был крымский старик: с одной жил, с другой путешествовал.