|
Второе средство у Энгельгардта было улучшение породы скота. И поезжайте теперь в Батищево (Смоленской губ.) вы удивитесь, на какой лошади теперь там ездит крестьянин. И, наконец, Энгельгардт используя 3 нрзб. стал зазывать интеллигенцию к коммунизму. «Письма из деревни» Энгельгардта в свое время сыграли большую роль, народническая интеллигенция ринулась в Батищево строить коммуну. Нечего объяснять, почему в царское время эта коммуна не удалась. Но кроме этого общего, мне думается, в головах самих коммунаров-народников как-то не было того «царя», которым отличался их учитель Энгельгардт: у них не было никаких знаний, и они несли в коммуну только свои малоприспособленные к земледельческому труду руки. Мужики этих коммунаров называли «тонконогими» и сейчас помнят их и смеются, а за фосфорит и лошадей и нынешние Батищевские 2 нрзб. благодарны Энгельгардту.
«Письма из деревни» — теперь очень редкая книга, в ней тридцать листов, но она читается, как роман, потому что написана блестящим языком. Она представляет собою воплощение той мечты, которая, к сожалению, теперь 2 нрзб. на месте живет в наше время: производственное краеведение. Правда, во всей стране у нас теперь идет смутная борьба молодого краеведения со старым. Понятно, что стар… заслон… отриц… сторонами. Но почему это мешает молодым делать исследования подобно Энгельгардту и не мешать старым охранять памятники природы 1 нрзб. и старины. Мне книга эта как увлечение со стороны литературной и агрономической. Я много вдумывался в коммунизм Энгельгардта. Может быть, он и в этом отношении мог бы чем-нибудь быть полезен нашему времени? Я забываю еще самое главное: эта книга была и мне школой «подхода» к мужику. Энгельгардт не Успенский. Как бы в поисках Бога несчастный Успенский по ошибке попадает к мужику. Энгельгардт сам живет своей умной исследовательской жизнью и очень любит крестьян, потому что любит страстно вообще жизнь и в частности отличную эту устную словесность, которой так богат русский народ. Вся книга в 30 листов, конечно, роскошь для нынешнего скудно-бумажного времени, но если умело написать жизнь Энгельгардта и к этой биографии выбрать листов 5–10 из «Писем», эта книжка могла сыграть огромную роль и в уяснении производственного краеведения, и как блестящий пример литературных писем для 1 нрзб. и, главное, в формировании того умного и ровного курса, который так необходим, как гарантия от разных левых загибов и всяких уклонов.
До газеты Мне бы хотелось рассказать здесь по-энгельгардтовски просто и правдиво несколько эпизодов из жизни современной деревни. Я очень боюсь, что эти рассказы поймут зачеркнуто как насмешку над коллективизацией и сделают неверный вывод относительно 1 нрзб. самого автора. Нет! я на это скажу: хорошо писать Вам, живущим там, где все-таки благоприятная коллективизация. Но вот я живу не только в ремесленном краю, где массы людей лепят и режут игрушки, шьют башмаки, сапоги, пиджаки, валяют валенки и т. д. Полвека или более этими ремеслами до революции жили в большом городе, а бабы занимались земледелием. После революции все эти ремесленники свалились из города в свои деревни 1 нрзб. и тоже с бабами стали заниматься земледелием. Попробуйте их коллективизировать! Ведь есть целые деревни 1 нрзб., есть деревни скорняков, которые в прежнее время специализировались на каракуле, соболе и бобрах. 1 строка нрзб. и вот нате, — безработным 2 нрзб. с работой на бабьем наделе и вот еще новость: "перегоняют в коллектив!" Что же, неужели мне, живущему в невозможных условиях 2 строки нрзб. «после газеты»… Да, это верно, так и говорилось о времени до статьи «Головокружение», «до газеты» и после нее — «после газеты». Вот рассказывала мне Мария, к имени которой всегда прибавляют «Ого-го». Эта Мария «О-го-го» так и начала свой длинный рассказ: «Было это еще до газеты». |
