|
Когда машина стала подниматься в гору, мы оценили всю величину оказанной нам милости: запаха не чувствовалось; главная проблема состояла в том, чтобы какая-нибудь блоха не оказалась достаточно прыткой, чтобы в поисках укрытия допрыгнуть до нас, но взамен этого порывистый ветер хлестал нас со всех сторон, и через несколько минут мы в буквальном смысле превратились в сосульки. Грузовик упрямо полз вверх, так что холод с каждым мгновением становился все сильнее; нам то и дело приходилось высовывать руки, укрытые более или менее теплым одеялом, чтобы ухватиться за что-нибудь и не упасть, и невозможно было хоть чуточку пошевелиться, чтобы не врезаться во что-нибудь головой. Незадолго до рассвета грузовик остановился из-за каких- то проблем с карбюратором, которые преследуют все моторы на этой высоте; мы находились недалеко от самой высокой точки пути, иначе говоря, почти в 5 000 метрах над уровнем моря; солнце кое-где уже выглядывало из-за края горизонта, и смутные предрассветные сумерки сменяли полную темноту, в которой мы пребывали до сих пор. Любопытно, какой психологический эффект производит солнце: оно еще не появилось над горизонтом, а мы уже чувствовали себя намного комфортнее при мысли о скором тепле.
На обочине рос огромный полукруглый гриб — единственное растение в этих краях, — разломив который, мы развели плохонький костер, позволивший, однако, согреть воды из нескольких пригоршней растопленного снега. Зрелище, которое представляли мы оба, прихлебывающие странное пойло, должно быть, казалось таким же интересным индейцам, как и они нам в своих типичных народных одеяниях, потому что они каждую минуту подходили поинтересоваться на своем малопонятном языке, зачем это мы наливаем воду в это диковинное приспособление. Грузовик категорически отказался везти нас, так что пришлось пройти около трех километров по снегу. Впечатляющая картина: мозолистые ступни индейцев, безмятежно попирающие заснеженную землю, тогда как наши ноги вконец закоченели от страшного холода, несмотря на ботинки и шерстяные носки. Усталым шагом, но двигаясь в ногу, индейцы трусцой передвигались по ущелью, как ламы. Преодолев критический момент, грузовик бодренько рванул с места, и скоро мы очутились на самой высокой точке. Она была отмечена забавной пирамидой, сложенной из камней неправильной формы и увенчанной крестом; когда грузовик проезжал мимо, индейцы стали плеваться, а кое-кто перекрестился. Заинтригованные, мы спросили о значении странного обряда, но ответом нам было полное молчание. Солнце приятно пригревало, по мере того как мы поднимались все выше, постоянно следуя излучинам реки, исток которой мы видели на вершине и которая уже успела разлиться достаточно широко. Со всех сторон на нас глядели заснеженные горы, а стада лам и альпака безучастно наблюдали за проезжающим грузовиком, между тем как какая-нибудь нецивилизованная вигонь опрометью бросалась прочь от беспокойного незваного гостя. Во время одной из многочисленных остановок к нам робко приблизился индеец со своим сынишкой, который хорошо говорил по-испански, и стал задавать вопросы о чудесной «стране Перона». Открывавшееся со всех сторон величественное зрелище развязало нам языки и подстегнуло фантазию, так что мы с легкостью живописали самые невероятные ситуации, на свой лад перекраивая события и заставляя глаза индейцев светиться удивлением при рассказах об эдемской прелести жизни в наших краях. Мужчина попросил, чтобы мы передали ему через сына экземпляр аргентинской Конституции, где было бы сказано о правах стариков, что мы и пообещали ему с редкостным воодушевлением. Когда поездка возобновилась, старый индеец извлек откуда-то из складок своего пончо весьма аппетитный початок зеленой кукурузы и предложил его нам. Мы быстро с ним расправились, демократически поделив зерна поровну. Когда дело шло к вечеру и затянутое облаками небо серой тяжестью нависало над нашими головами, мы проехали любопытное место, где эрозия превратила лежащие по сторонам дороги огромные камни в феодальные замки с зубчатыми башнями, в странные, наводящие тоску лица и в многочисленных сказочных чудищ — они, казалось, стерегли это место, охраняя покой мифических персонажей, которые, несомненно, его населяли. |
