Вся моя беременность протекала прекрасно, на УЗИ мне говорили, что всё идёт, как положено. А когда я узнала, что у меня будет мальчик, мы с мужем сразу же выбрали для него имя – Александр, Саша, Саня, имя победителя и защитника.

Мы с Ромой потратили почти все свои накопления: сделали ремонт в комнате – получилась чудесная детская; купили всё от кроватки, коляски, игрушек и пелёнок до самых самых всевозможных мелочей.

Когда время родов приближалось, моё волнение росло не по дням. Я просила, я умоляла мужа присутствовать при родах, но Рома наотрез отказался поддержать меня, мотивируя свой отказ боязнью крови.

– Не мужское это дело, Света. Ты у меня сильная и храбрая девочка – справишься. В мыслях я буду с тобой, – эти слова прозвучали, когда я в очередной раз просила его быть со мной, потому что мне было страшно, до ужаса, до крика в ночи, когда я просыпалась в холодном поту от страшных снов.

Снилось мне такое, что я вслух боялась произносить и даже думать, не смела, чтобы не навлечь беду…

Мне пришлось настраиваться на то, что я буду одна.

Страх меня душил до самых родов.

* * *

Схватки начались ночью, но у меня заранее всё было собрано, и когда я разбудила мужа, он помог мне одеться, и отвёз в родильный дом.

Муж распрощался со мной и сказал сразу позвонить ему, когда рожу.

Мне было не до него и его наставлений. Я вся сосредоточилась на своём малыше.

«Всё будет хорошо… Всё будет хорошо… Всё будет хорошо…» – словно молитву постоянно повторяла про себя.

Меня положили в палату, а на живот надели аппарат, чтобы слышать маленькое сердечко моего сына. Потом сделали УЗИ, чтобы посмотреть, что нет обвития…

Всё было хорошо, кроме одного… Мой мальчик перевернулся.

Срочно было решено делать кесарево.

Я была напугана и молила медсестёр и врачей сделать всё хорошо.

– Не переживай. Обещаю, всё будет хорошо, – успокоила меня заведующая, Анна Алексеевна. – В другом крыле лежит ещё одна роженица, так та спокойна как удав. Сразу попросила сделать кесарево, естественные роды даже не рассматривает. Делает селфи и даже не переживает.

– Спасибо вам, – натянуто улыбнулась женщине. – Пусть у нас обеих родятся здоровые и прекрасные дети.

– Так и будет.

После того, как мне ввели наркоз, я провалилась тёмное пространство, откуда я искала выход, искала хоть едва бледный лучик света, но ничего не могла найти, меня окружала только темнота и оглушающая тишина.

Сознание возвращалось медленно, а вместе с ним и чувство страха.

В палате я была не одна.

Медсестра ставила мне капельницу, и едва она увидела, что я пришла в себя, тут же хотела сбежать. Не знаю, откуда взялись силы, но я быстро и резко ухватила её за запястье, крепко сжала и сухими губами прошептала:

– Где… Где? Где мой сын? Принесите его ко мне…

Женщина побледнела, потом её лицо и шея пошли пятнами, она вырвала свою руку и резко ответила:

– Сейчас позову Анну Алексеевну.

Страх ядовитой змеёй сжал горло, мне стало трудно дышать.

«Что то произошло?»

«Нет, нет, нет! Не может быть! Всё было хорошо! Она сказала, что всё будет хорошо!»

В палату вошла заведующая и села рядом со мной.

– Светлана Михайловна, – произнесла она каким то деревянным голосом. – Прошу вас только не волноваться…

Я приподнялась на локтях и уставилась на неё страшным и даже безумным взглядом.

– Где. Мой. Сын? – спросила по слогам, чувствуя, как трясусь вся, а грудь болит и ходит ходуном, так часто я дышала.

– Пока мы делали кесарево, ваш ребёнок снова перевернулся и пуповина обвилась вокруг шейки… – произнесла она устало.