Споры о цвете краски мало-помалу затихли, но вскоре разгорелся новый сыр-бор. Супругам с нижнего этажа вдруг начало казаться, что Аустрос уделяет недостаточно внимания уходу за общим участком вокруг дома. Что бы она ни делала, угодить им было невозможно. Она попыталась поговорить с ними, чтобы прийти к какому-нибудь компромиссу, поделить обязанности – например, она могла бы ухаживать за участком и поддерживать чистоту в мусорной подсобке, а они – следить за внешним состоянием дома, подкрашивая его по мере надобности, менять общие лампочки и чистить снег. Стоимость необходимых ремонтов предложила делить поровну. Но мадам с первого этажа заявила, что такое разделение не лезет ни в какие ворота, что лето, когда, в общем-то, и нужен уход за участком, длится в Исландии всего три месяца, мусорная подсобка – вообще не проблема, а вот чистка снега, лампочки и подкраска-подмазка – это куда больше работы. Аустрос попыталась напомнить ей, что общая лампочка на весь дом всего одна и что, если это им так трудно, она вполне могла бы взять на себя обязанность менять ее в случае необходимости, но вот чистить снег была не в состоянии. Однако соседи уперлись, и тогда Аустрос предложила нанимать на расчистку снега кого-нибудь со стороны.

Это предложение окончательно все разрушило. Самое обидное было в том, что, пока был жив муж, они с Аустрос занимались и подкраской, и участком, и снегом, причем гораздо больше, чем соседи. Сейчас все это было забыто – вот какими паршивыми могут оказаться люди! Более того, когда препирательства дошли до высшей точки, этот паразит с нижнего этажа заявил, что он и его жена всегда работали на общей территории больше, чем Аустрос с мужем. Причем его доводы звучали так убедительно, что сама Аустрос чуть было в это не поверила. Правда, лишь на секунду. Конечно же, все это была ерунда – Аустрос и ее муж всегда работали на участке больше, чем соседи.

При воспоминании об этом ей от злости захотелось затопать ногами, но это наверняка не пришлось бы по вкусу соседям. Впрочем, их возможная реакция ее не остановила бы, но тут снова засветился экран лежавшего на столе телефона. Не удержавшись от соблазна, она решила проверить, что там опять пришло. Это было еще одно сообщение; отправитель, как и прежде, неизвестен. Аустрос предположила, что это, должно быть, тот же самый человек. Открыв эсэмэску и увидев вместо цифр буквы, она вздохнула с облегчением. Сообщение гласило: «Я скоро приду – ждешь с нетерпением?»

Подписи не было. Кто этот «я»? К ней никто не должен был прийти; она не помнила, чтобы кого-то приглашала в гости или кто-то собирался заглянуть к ней. Аустрос подошла к зеркалу – если кто-то должен прийти, ей не мешало бы немного привести себя в порядок. Хуже всего, что в послании не говорилось о времени, когда этот загадочный гость собирался прийти. «Скоро» могло означать что угодно и зависело от того, где находится автор послания: в другом городе? за границей? на соседней улице?

После некоторого раздумья на тему «успею – не успею» Аустрос решила все же принять душ. Конечно, ей не хотелось, чтобы ее застали в халате, ненакрашенной и с полотенцем на голове, но она решила рискнуть и побила все рекорды скорости. Однако когда уже вышла из душа и стояла напротив подернутого влажной дымкой зеркала, ей стало невыносимо грустно от этой ее одинокой доли.