Я сдвинул в сторону валявшиеся на передних сиденьях игрушки и сел.

– Привет. Ну, как ты? – Мне не терпелось обнять ее, но я не решался. Вдруг ей этого не хочется.

Огромный лайнер закладывал вираж прямо у нас над головами. Рев стоял такой, что я перестал слышать даже собственные мысли. Я заткнул пальцами уши и скорчил гримасу. По крайности, улыбки я от нее добился.

Склонившись между спинками сидений я поцеловал ее в щеку. Холодности в ее реакции не ощущалось, но и особого восторга тоже. Я ее понимал: какие уж тут восторги, когда ждешь, что тебя снова огорошат.

– Я так рад видеть тебя. Как ты?

– Хорошо… А что это за шишки у тебя на лице?

– Осы покусали. Да бог с ними – ты-то чем занимаешься?

– Я на каникулах, у Моники. Ты останешься с нами? Ты обещал приехать ко мне еще неделю назад.

– Я помню, помню, просто… понимаешь, Келли… Послушай, я страшно сожалею, что не выполнял своих обещаний. Ну, ты знаешь, не звонил, не приезжал. Мне хотелось приехать… просто… ну, дела и все такое, ты понимаешь?

Она кивнула, как будто и впрямь поняла.

– А теперь я и вовсе влип в одну историю, так что мне придется на время уехать, прямо сегодня… Но я правда хотел увидеть тебя, хотя бы на несколько минут.

Лайнер уже приземлился и с воем катил по посадочной полосе. Меня расстраивало, что, пока не утихнет шум, я не смогу сказать ей всего, что собирался сказать.

– Знаешь, когда ты переехала к Джошу, я ревновал тебя к нему, но теперь я понимаю, это было правильное решение, самое лучшее. Нужно было, чтобы ты общалась с его детьми, играла с ними, ездила на каникулы к Монике. Так что мы с Джошем договорились вот о чем: когда я разберусь с кое-какими делами и вернусь сюда, я стану вести себя по-другому – ну, знаешь, навещать тебя, звонить по телефону, ездить с тобой отдыхать. Мне очень хочется этого, потому что я страшно скучаю по тебе и все время о тебе думаю. Однако пока все должно оставаться по-прежнему – ты будешь жить с Джошем. Понимаешь?

– А на каникулы мы вместе поедем? Ты говорил, что когда-нибудь мы так сделаем.

– Еще как поедем! Но, правда, не сейчас. Сейчас мне придется разбираться… ну…

– С делами?

Мы оба заулыбались.

– Вот именно. С делами.

Моника открыла переднюю дверцу и во весь рот улыбнулась Келли:

– Нам пора, солнышко.

Келли глянула на меня, и на один страшный миг я решил, что она вот-вот расплачется.

– А можно мне поговорить с доктором Хьюз?

– Зачем? – спросил я испуганно.

По лицу Келли расплылась улыбка:

– Ну как же, мой папа только что развелся с другим моим папой. У меня возникли проблемы.

Даже Моника и та расхохоталась:

– Ты смотришь слишком много сериалов, солнышко!

Я вылез наружу, дверца закрылась, и машина тронулась с места.

Когда я вернулся к Джошу, он сказал мне через окно:

– От выхода из зала прилета ходит автобус до железнодорожного вокзала.

Я кивнул и, махнув на прощание рукой, направился к лифту, однако Джош хотел еще кое-что мне сказать:

– Знаешь, дружок, может быть, ты и не такой урод, каким я тебя считал. Но тебе все-таки следует разгрести это дерьмо, привести свою жизнь в порядок.

Я кивнул еще раз, и Джош уехал, от «вояджера» его отделяли две машины.

Я больше не собирался спихивать Келли на Джоша. Это было бы слишком простым выходом. Она не только нуждалась в двух родителях, она их заслуживала, даже разведенных. Я надеялся, что мой визит, пусть и короткий, – это все-таки лучше, чем ничего.