Дядя Боря и папа загружают провиант, свертки из оберточной бумаги - большие и 'фунтики', дюжина ситро и прочее, выглядит многообещающе. А как пахнет круглый белый хлеб! Это же поэма, а не аромат. Темные бутылки пива мелодично позвякивают, но особого смысла в этой мелодии Инка не улавливает - оно же горькое! Ну да ладно - замысловатый мужской напиток.

...Просторна в воскресное утро улица Веснина, просторна Сумская, на которую выкатывает озабоченно порыкивающий грузовик. Отдыхает выходной, весь в утренней прохладе город, еще дремлют новые высокие дома, слабо шелестят листвой юные каштаны. Днем припечет, горожане потянутся в парки и скверы, но мы-то будем далеко, на свободе...

...Катит грузовик, грызет Инка упоительно вкусную свежайшую горбушку. Вот остается справа по борту громада площади Дзержинского, такая торжественная и ослепительная, со ступенчатым силуэтом Госпрома вдали. Вот так оно, большое путешествие, и начинается: от родных мест, к дальним, тоже родным...

...Стараясь не обплескаться непослушной бутылкой ситра, Инка размышляет над логикой Больших Путешествий. Вот всем хорош СССР, но для первооткрывателей тут трудности: почти все уже пооткрыто. Прошедший год для Инки выдался непрост: выбирался путь дальнейшего жизненного движения. В путешественницы или в летчицы? К летним каникулам пришло твердое понимание - в путешественницы и первооткрывательницы и никак иначе! Потому как многое на морях нужно открывать, особенно на северных. Моря Инка очень любила. В большей степени Азовское, поскольку до Черного так, в общем-то, доехать пока и не удалось. Ничего, доберемся этим летом - вот папа в отпуск пойдет...

Сияли трамвайные пути на спуске от площади Тевелева, стучали подковы колхозных телег, проносились 'эмки', урчал деловитый ГАЗ. В стороне остался шумный рынок Благбаза. Инка перебралась ближе к отцу, сидела на сильных руках, слушала, как папа дяде Боре о последних республиканских соревнованиях рассказывает.

- Так-що первое место по эстафете и полосе препятствий мы взяли уверенно...

Они похожи: папа и дядя Боря. Оба кудрявые, спортивные, 'мечта женщин' как неоднозначно ворчит мама. Боря в городе проездом - он студент, перешел на второй курс Краснодарского сельхозинститута. Будет виноград выращивать. Смешно - вон какой сильный, и вдруг 'виноград'?! Папа - главный по физподготовке главного городского института. По крайней мере, Инка твердо уверена, что институт инженеров транспорта самый главнейший. Ведь без его выпускников из города вообще не уедешь - вся железная дорога на них держится. А Полоса Препятствий это, наверное, самый современный вид спорта, он самое нужное для Труда и Обороны объединяет...

Кончилась длиннющая улица Свердлова, вырвалась машина на шоссе, словно барьеры перепрыгав узкие переулки окраины. Красота! Речушки и луга, рощицы и овражки, мелькают телеграфные столбы, словно те точки и тире, что пока не даются Инке. Сложная азбука эта Морзе, с нормальными буквами как-то попроще...

...Смотрит девочка в голубое и глубокое украинское небо, щурит то один, то другой глаз. Катится по небосводу летнее солнце, припекает, от ночного дождя и следа не осталось. Проносятся кроны высоченных придорожных тополей, зеленеет листва яблонь и шелковиц... Ничего, лето еще длинное. На дачах Инку давно ждет команда: народ сплошь знакомый, все дети институтских работников. В городе, конечно, зимой тоже встречались, но то ж совсем другое дело! Ого, поселок Научный это и пруд, и дубовый лес, и ощипывание смородины и малины, постройка планеров и всеобщая объездка пусть единственного-облезлого, зато вполне взрослого велосипеда. Тысяча неотложных дел! А когда ноги уже отказываются бегать, можно залезть на крышу и почитать. '20 тысяч лье' это только для затравки, на один зубок, у народа тоже книги есть, пойдет обмен...

...Сворачивает машина на улочку-грунтовку, скребут ветви груш по кузову и фанерной кабине.