Алексис мрачнеет, но быстро берет себя в руки, натянуто улыбается, а голос повышает на целую октаву.

– Да, конечно. Завтра в девять. Мы за тобой заедем.

И уходит в противоположную сторону. Мне одновременно и стыдно перед Хейли, и не терпится провести день в шикарном спа с подругами. Там точно будет весело. К тому же я хотя бы раз перестану быть пятой лишней.

* * *

Я стою на краю трамплина и всматриваюсь в третью дорожку. Большой палец трижды пробегает по шершавой поверхности бортика. Жду, пока тренер даст свисток.

Свисток раздается, и мое тело реагирует в точности так, как и должно. Ноги сгибаются в коленях, руки вытягиваются вперед, пальцы врезаются в поверхность воды за считаные секунды до того, как она орошает мне щеки. А потом повисает тишина.

Активно работаю ногами под водой, стараясь подстроиться под ритм воображаемой песни, но она так и не начинает звучать. Выныриваю и начинаю плыть баттерфляем, но движения получаются вялыми, смазанными, и, когда я наконец доплываю до конца бассейна, разворачиваюсь и вновь отталкиваюсь от стенки, я замечаю, что отстала от остальных по меньшей мере на четыре гребка. Выбираюсь из бассейна и встаю в конец шеренги.

Джексон Рот смотрит на меня через плечо.

– Что-то тренер сегодня не в духе, скажи?

– Похоже на то.

С началом учебного года наша группка ощутимо сократилась. А когда у всех появится еще больше факультативов и домашних заданий, на командные тренировки вообще почти не останется времени. И я с нетерпением жду этого. Мне больше нравится приходить в бассейн по вечерам и плавать под звездным небом вместе со взрослыми. Они никогда не лезут с лишними расспросами.

Прижимаю пальцы к вискам, пытаясь не обращать ни на кого внимания, глубоко дышу и стараюсь сосредоточиться. Когда подходит моя очередь, поднимаюсь на трамплин, трижды провожу пальцем по его краю и ныряю, ожидая, пока в голове не заиграет песня – какая угодно.

И она наконец начинает звучать, правда, я ждала чего угодно, но только не ее. В голове проносится мелодия, которую накануне играл Эй-Джей, и к моменту, когда я выныриваю на поверхность, я уже твердо знаю, что же поможет мне пересечь бассейн в этот раз. Подстраиваюсь под ритм и стремительно плыву по своей дорожке, а потом разворачиваюсь, с силой отталкиваюсь от стенки, вскинув руки над головой и чувствуя мощный приток адреналина каждый раз, когда выныриваю из воды.

Мелодия отчетливо звучит в голове, но когда я пытаюсь припомнить слова, у меня ничего не получается. Лучик мой… По-моему, он тогда пел о закате. Там были строки о солнце, ласкающем кожу, и еще о какой-то щели – в заборе или еще где-то.

Как же он пел…

Я не оставляю попыток вспомнить слова его песни даже в ду`ше, куда захожу смыть хлорку. В раздевалке я совсем одна, поэтому начинаю напевать себе под нос, пока натягиваю спортивный костюм и собираю волосы в неряшливый пучок. По пути домой я не включаю в машине музыку – песня Эй-Джея кажется мне гораздо приятнее любого трека из моего плей-листа. Надо вспомнить слова. Иначе я просто с ума сойду.

За ужином спокойно погружаюсь в свои мысли. Сегодня Пейдж вызвали к директору за то, что она препиралась с учителем, так что все родительское внимание теперь направлено исключительно на нее. Родители с жаром обсуждают разницу между «уточняющими вопросами» и «откровенным хамством», а я тайком переношусь туда, где гораздо уютнее.

Во всех деталях вспоминаю ту самую комнату и ее стены, обклеенные вырванными из блокнотов страничками, клочками салфеток, кусочками коричневой бумаги для бутербродов и пакетов из-под фастфуда, вспоминаю то странное чувство умиротворения, которое пробудил во мне весь тот хаос. В точности припоминаю то место, куда Эй-Джей приклеил свое стихотворение. Но это все, что у меня есть.