У Ньюсона зазвонил телефон, и он вернулся мыслями к убийству.

— Инспектор Ньюсон? Это доктор Кларк.

— Добрый день, доктор.

— Я насчет убийства в Манчестере, тот мужчина с разбитыми мозгами. Род сказал, что, по его мнению, это телефонные книги, так?

— Род? Значит, вы ему звонили?

— Да. А что?

Ньюсон услышал в ее голосе вызов.

— Нет, ничего.

— Я нашла его на Friends Reunited, как вы и советовали, и он прислал мне свой номер телефона.

— Отлично.

— Что вы хотите сказать этим «отлично»?

— Ничего. Я абсолютно ничего не хочу этим сказать.

— Мне было приятно поговорить с ним.

— Я так и подумал.

— Что вы хотите сказать этим «я так и подумал»?

— Что вы хотите сказать этим «что я хочу сказать»? Я ничего не хочу сказать. Не вижу причины.

— И очень правильно. Никакой причины нет.

— Конечно нет. Вы говорили про телефонные книги. Я полагаю, вы обсуждали нераскрытое убийство в Манчестере?

— Да, и, кстати, частицы ткани, которые он обнаружил на черепе, — думаю, это частицы книжной обложки. Раньше книги переплетали в ткань, их по-прежнему можно достать в Folio Society. Полагаю, волокна на черепе остались именно с такой обложки. То есть это никакие не телефонные книги.

— Вы думаете, что мичмана Спенсера убили старой книгой?

— Да, несколькими старыми или новыми книгами, переплетенными в ткань.

— Понятно. Что ж, спасибо. Попрошу кого-нибудь заняться вопросами переплета книг. Я уверен, что вы правы.

— Я бы лично все проверила, но у моего мужа трехдневный фестиваль народной и джазовой музыки, и я немного занята.

— Три дня народной и джазовой музыки? Да откуда же они столько музыки возьмут?

— Они включат в программу только самое-самое основное. Сомневаюсь, что они хотя бы из минора выйдут.

Ньюсон поблагодарил доктора Кларк за беспокойство и повесил трубку. Итак, муж в отъезде, и первое, что она делает, это ищет координаты Рода Хейнза на сайте поиска однокашников? Ньюсону это не понравилось. Он пожалел, что передал ей привет от Хейнза. Ньюсон знал, что доктор Кларк — разумная, спокойная женщина, но он начал понимать, что прошлое обладает очень мощной силой. Его щупальца были длинными, а хватка крепкой.

Оказавшись наконец дома, он почувствовал, как прошлое вцепилось в него еще сильнее. Двое одноклассников решили написать ему. Гари Уитфилд и Хелен Смарт. К сожалению, Кристины Копперфильд среди них не было, но все же ему была приятна мысль, что класс начал собираться снова.

Сначала Ньюсон открыл письмо Гари Уитфилда.

«Просто здорово, что ты снова в нашем классе, Эдвард. Ты вечно всех смешил, а это очень важное и ценное качество. Мы с партнером ходим смотреть на клоунов, и мы очень верим в лечебные свойства смеха. Знаешь, мне очень жаль, что я сказал, что всех вас ненавидел. На самом деле я ненавидел очень немногих, и ты не из их числа, ты всегда был милый, и, если по-честному, ты тоже изрядно получал от ублюдков типа Джеймсона. Забавно: в кокни слово „голубой“ маскируется словом „рыжий“. Ты знал? Поэтому меня иногда называют „рыжий“, и каждый раз я вспоминаю про тебя. Мы оба рыжие! Этим стоит гордиться».

Ньюсону так не казалось. Для него рыжий цвет волос или нетрадиционная ориентация были частью генетического кода, и нечего тут было ни гордиться, ни стыдиться. С этим рождаешься, и все тут. И все же он был рад за Гари Уитфилда. По сравнению с детством у него была просто райская взрослая жизнь, а это очень правильное развитие событий.