Он посмотрел на часы. Пора было спешить. Он собирался встретиться с Хелен Смарт в «Питчер энд Пиано» на Дин-стрит. Ньюсон быстро переоделся и спустился в метро. Еще недавно эта встреча казалась ему заманчивой, но он не мог отрицать, что с появлением на сцене Кристины Копперфильд ужин с тридцатипятилетней Хелен Смарт потерял всякую привлекательность.

«Питчер энд Пиано» был классическим примером городского паба в новом стиле, и, войдя внутрь, Ньюсон почувствовал себя нехорошо. Невозможно было понять, что здесь находилось раньше, но теперь это была огромная бездушная пыточная камера из металла и пластика, в которой пили и орали сотни и сотни молодых людей. Им приходилось орать, потому что они не слышали сами себя, а уж других и подавно: в комнате не было ни одной мягкой или поглощающей поверхности, только сталь, стекло и опять сталь. Это все равно что вести беседу, сидя в огромном ведре. Вдобавок здесь играла музыка, хотя ее никто не слушал, а точнее, не слышал.

Ньюсон на десять минут опоздал и даже не пытался найти Хелен среди сотен орущих и визжащих пьяных людей. Он понятия не имел, как она выглядит. В конце концов, он просто встал у бара, и она вскоре подошла к нему.

— Привет. Это я, Хелен.

Он повернулся и увидел маленькую женщину с короткой стрижкой и серьгой-гвоздиком в одной ноздре. Он ни за что не узнал бы ее на улице и, даже приглядевшись, с трудом мог разглядеть следы пухлой девчонки, с которой он некогда собирался устроить мировую революцию. Меньше всего изменились глаза: по-прежнему пронзительные, широко расставленные глаза на маленьком лице. Ньюсон помнил ее пухлое личико, оно и теперь выглядело шаловливо, но под глазами у нее были черные круги, и в глаза бросалась ужасная худоба.

— Может быть, пойдем в другое место, — прокричал Ньюсон ей на ухо, украшенное тремя гвоздиками и двумя колечками. — Кажется, неподалеку есть место, где шума еще больше.

Хелен улыбнулась. У нее по-прежнему были ямочки на щеках, о чем Ньюсон давно забыл.

— Мне тогда просто ничего другого в голову не пришло, — прокричала она. — Ты хочешь уйти?

— Да, очень.

— Допей сначала.

— Ну уж нет. — Ньюсон протиснулся к бару и поставил полную кружку пива на мокрую стойку.

— Наверное, полицейские неплохо получают, — сказала Хелен, когда они вышли на улицу. — Я никогда такие напитки не оставляю.

— У нас расистам выдают премии, и еще я, естественно, беру взятки.

Было по-прежнему рано, и они смогли найти столик в ресторане «Ред Форт Индиан» недалеко от паба. В большом зале было жарко и много народу, поэтому Ньюсон снял пиджак. Он заметил, что, несмотря на крошечные капельки пота на лбу, Хелен так и осталась в теплой кофте.

Они сделали заказ.

— Ты по-прежнему вегетарианка? — спросил Ньюсон.

— Да. Но теперь я ем молочные продукты.

— Продалась. Я помню, раньше ты даже кожаную обувь не носила.

— Я и сейчас не ношу. Так к тому же дешевле.

— Знаешь, я получил сообщение от Гари Уитфилда.

— От кого?

— Он был в моем классе, а не в твоем.

— Я ушла в конце четвертого класса.