Он поднял трубку и услышал голос Хелен. Наверное, она говорила с аппарата из спальни.

— Да, я чувствую запах гари, — говорила она. — Наверное, в кухне пожар.

— Нет! — рявкнул Ньюсон в телефон. — Никакого пожара нет.

— А мне кажется, есть, Эд, — ответила Хелен. — Я ведь чувствую запах гари.

— Да, запах есть, но…

— Так, значит, пожар есть? — вмешался в разговор третий голос.

— Да, небольшой…

— Вам нужна пожарная бригада?

— Нет! — крикнул Ньюсон.

— Но дама сказала, что пахнет гарью, сэр.

— Конечно, пахнет. Поэтому и сработала сирена.

— Значит, пожар есть?

— Это просто картошка. Картошка выкипела.

— Значит, пожара нет, — сделал вывод третий голос.

— Нет, — ответил Ньюсон.

— Нет — в смысле он есть, или нет — в смысле его нет?

— Нет никакого пожара. Есть картошка.

— Я не глухой, сэр. Вы же понимаете, что мне нужно во всем убедиться.

— Конечно, извините.

— В стрессовых ситуациях очень легко возникает недопонимание.

— Я понимаю.

— И если пожар был, а я не смог помочь, и это привело к смерти или увечьям, вы призовете меня к ответственности, и будете иметь на это полное право.

— Да, я понимаю. Вам нужно убедиться.

— Да, сэр. Значит, пожара нет.

— Нет… То есть пожара нет. Да, пожара нет. Однако если я не пойду и не выключу газ, он точно будет.

Мужчина из службы спасения поблагодарил Ньюсона, и он услышал щелчок отбоя в трубке.

— Идем ко мне, — сказала Хелен в трубку телефона из спальни.

Ньюсон выключил газ под обуглившейся чугунной сковородой и вернулся в спальню.

Хелен лежала именно там, где он ее оставил, она сбросила простыню и снова была абсолютно голая.

— Я хочу еще, — сказала она. — Вечер только начинается.

— Хелен, — ответил Ньюсон. — Я действительно думаю, что тебе нужно в душ. А я пока уберу грязное белье.

— С ним все в порядке.

— Ничего подобного.

— Мы его просто перестелем.

— Нет.

— Да. Я хочу, чтобы ты сделал со мной все то же самое еще раз.

— Хелен. Я думаю, нужно пойти вниз, я приготовлю поесть. Нам нужно поговорить, а потом я вызову тебе такси.

— У меня нет штанов. Я их порвала, чтобы тебе было удобнее входить в меня.

— Хелен, мы оба знаем, что мы сделали. У нас был бурный секс по обоюдному согласию, и мне не нравятся последствия, жертвой которых стал один я.

— Все как всегда, верно? Как в старые добрые времена. Тебе было хорошо, а потом ты встал и ушел.

— Поднимайся, Хелен. У меня нет ни малейшего желания впадать в комплекс вины из-за того, о чем я понятия не имел двадцать лет назад. Мне правда жаль, что ты тогда так это поняла, и мне жаль, что ты чувствуешь так сейчас, но мне было четырнадцать, а четырнадцатилетние мальчишки гуляют с кем хотят. К тому же я понятия не имел, что ты воспринимала наши отношения именно так.

— Но ты бросил меня. Даже как друга ты меня бросил.

— Послушай! Я был возбужден, поняла? Я был до безумия влюблен в Кристину. Со второго класса был. Она была девушкой моей мечты, а я был перевозбужденным мальчишкой. Что касается тебя, я тебе в конце концов позвонил. Я думал, ты вернешься, и мы создадим журнал и снова будем нападать на тэтчеризм. Но ты не вернулась, Хелен.