— Погодите, как же так? — жалобно стонет вчерашний глава ОП. — Я же тогда ничего не нарушал, отслужил честно…

Человек-пряник качает головой:

— Александр Соломонович, в вашей кристальной честности никто не сомневается, но… Видите ли, какая штука: официально в СССР инфляции вроде не было, но на деле она была. Только скрытая. Невидимая. Сейчас на нее сделали поправку и всем произвели перерасчет. И оказалось, что буквально все выпускники вузов, даже отработавшие по распределению, еще кое-что задолжали бюджету. Вы, например, лишь годик, чепуха, а вот некоторые — поболее.

— Но позвольте! — в заслуженном юристе России, наконец, просыпается просто юрист. — Это беззаконие! Нельзя ничего менять задним числом. Закон, к вашему сведению, обратной силы НЕ ИМЕЕТ!

— Ах, Александр Соломонович, большой вы шутник, — добродушно улыбается хозяин кабинета. — Вы где живете? В Штатах? В Канаде? Вы еще расскажите мне про презумпцию невиновности, независимость судей, состязательный процесс и прочие заморские бредни. Это законы физики нельзя изменить задним числом, а те законы, которые на бумажке, очень даже легко. Помните дело Рокотова при Хрущеве? Я-то по молодости его не застал, а уж вы наверняка за ним следили, говоря современным языком, в режиме онлайн. Тогдашний УК предусматривал за валютные операции максимум восемь лет, а потом р-раз — и накрутили до пятнашки. А потом вообще установили высшую меру, и Рокотова, который уже давно сидел за старое, по новой статье чпокнули… Если государству что-то НАДО, — из-под слоя сдобного теста на мгновение проглядывает металл, — государство ВСЕГДА получит свое. Другое дело, что оно само не всегда знает, чего ему надо. И тогда следует ему ненавязчиво подсказать. Вот вы вовремя подсказали — и посмотрите, как хорошо получилось…

Человек-пряник ласково приобнимает заслуженного юриста, поднимает его с кресла и ведет к окну. Улица за окном выглядит оживленной. Машин мало, зато по тротуару снуют озабоченные пешеходы.

— Узнаете? — Хозяин кабинета указывает на грузную тетеньку со сложносочиненной прической на голове. В руках тетенька несет указку и пузатую колбу. — Марина Владимировна больше не федеральный инспектор. Теперь она торопится в школу, на урок, у нее сегодня новая тема — кислоты… А вот видите, кто позади нее? — Человек-пряник показывает в направлении молодого человека в строгих очках. — Да-да, это Денис Владиславович, наш бывший вице, собственной персоной. Тоже идет в школу, у него с утра история — сначала в восьмом «А», потом в восьмом «Б»… Видите, конспекты листает на ходу? Не успел вовремя подготовиться, ну бывает с непривычки. Ничего страшного, сейчас он устроит деткам контрольную по древнему Риму, и они ничего и не заметят…

Чем больше вглядывается Александр Соломонович в уличный поток, тем больше находит в нем знакомых лиц. Вот деловитая Наиля Булатовна, по первой специальности инженер-физик, спортивно-туристическим шагом идет на завод. Вот седовласый Владимир Васильевич несет под мышкой новенький пропеллер — он возвращается из облдумы обратно к своим авиационным двигателям. Вот опытная Светлана Владимировна — больше не культурминистр, а хормейстер академического хора, торопится на спевку. Вот Сан Саныч, бывший сельхозминистр, теперь спешит на завод землеройных машин — там он снова помощник токаря…

— Сами видите, Александр Соломонович, — говорит за его спиной хозяин кабинета, — все в порядке, вы не одиноки.