Ну а мы приступили, собственно, к грабежу. Ну а как к нему не приступить, если мы теперь с Саякой разыскиваемые преступники? Пусть и на другом континенте, пусть и за нарушение контракта, но для законов мира Фиол всё это не является преградой. Наш старый знакомый, хитрый, опытный, но проигравший схватку на выживание старец, по имени Одай Тсучиноко, не преминул нас с Саякой изгнать из своей организации якудза через несколько дней после того, как мы оказались на континенте Турикат. Видимо, он надеялся, что мы, расслабившись, будем сидеть в городе в момент изгнания, от чего нас оперативно и арестуют.

Фиг ему.

— Двадцать литров сливового сока, — тем временем перечисляла Саяка, — Двадцать мер тартанской крупы… залежалая немножко, но съедобная. Малые зелья здоровья. Цвет странный, качество ужасное. Девяносто восемь штук. Разбавили?

— Разбавили, — согласно покивал я, — Но всё равно берем. Это вот… с крупой, соком и зельями — мы его за что грабим?

— За двадцать «плюющихся тушканчиков», — отрапортовала сидящая со списком Матильда Шлиппенхофф. Юная жрица с состраданием поглядывала на ограбляемого, которого трясло как грушу от предвкушения разных кар, который он сам навлек на свой дряблый зад.

— Вот уши тушканчиков, — выложил я ровно два десятка мохнатых ушей перед толстяком, — Идем дальше.

Процесс шёл. Мы потрошили торговца, выбирали из его товаров новый сет, отвечающий ранее поданому от деревни запросу на истребление какого-либо из местных монстров, а затем совали ему доказательство исполненного, присваивая обещанную награду как «награбленное». Дурь редкостная, но, как оказалось, наш единственный способ заработать. Являясь изгнанниками Гильдии Авантюристов и, заодно, преступниками, мы не могли контактировать с официальными властями. Особенно без гражданства текущей страны, которое нам никуда не упало.

Разумеется, Тами и Матильда были чисты перед законом, только вот рыжая непоседливая гномка тоже была изгнанницей одной видной структуры, а жрица… красивой блондинкой, совершенно не предназначенной для каких-либо переговоров. Являясь существом повышенной доброты и наивности, этот ангел во плоти (очень роскошной, надо заметить), не умела ни торговаться, ни договариваться, ни уточнять детали… в общем, нифига не умела в социальном аспекте, кроме как вызывать массовое носовое кровоизлияние, «случайно» обнажаясь в публичных местах.

— Так, ладно, с мелочевкой разобрались, — резюмировал я, когда короб наконец показал дно, — А теперь, дорогой, начинай опустошать инвентарь.

Олифей пищал, пытался врать и отмазываться, но мы его продолжали раскулачивать на заслуженное. Деревенька, находившаяся с краю немалых размеров леса, имела мало проблем поблизости от себя, но эти самые проблемы в виде некоторых монстров, уже пришли к ним сами. Стукнувшись о нас с летальным исходом. И, конечно же, зная, что мы вскоре уйдем дальше, местное самоуправление задалось мыслью — как сделать так, чтобы ушли мы без положенной награды. Нет, ну а чо?

Ну да, небольшая деревенская хитрость.

— Будешь? — сунул я пересчитывающему канис эльфу под нос бутерброд, — Это не ваша лосятина. Попробуй, мясо куда мягче!

— Вкусно! — отреагировал тот через минуту, сосредоточенно жуя, — А что это?

— Копченая капибара, — поведала ему Тами, пластая и себе перекус, — Жирная попалась и здоровая. Так что лосятину неси назад в деревню. Мы её вам дарим.

Торговец попробовал упасть в обморок, но животворящий пинок Саяки вернул его в сознание. Последовавшее за ним ворчание бывшей ведьмы о том, что мы не собираемся требовать награды за босса, убитого в личных интересах, так и вовсе привело алчного эльфа в чувство.

Посмотрев, как девушка в широкополой шляпе выговаривает сидящему на земле скупердяю, я подумал, что мы все сильно изменились из-за последних приключений.