Присутствие третьего лица помешало ей броситься к нему. Некто – лысый, низкорослый, усатый – шел рядом с ее героем и громко говорил:

– Пусть даже стопроцентный литературный сюжет... Ну, как, например, первые экранизации Толстого и Пушкина. Все равно, это явление антилитературного ряда.

– Да, скорее это относится к пластической культуре, – кивнул Наташин незнакомец.

Впервые она слышала его голос! Она шла в нескольких шагах от этих двоих. Смысл их разговора ускользал от нее. Интересно, какую тему они обсуждают? На плече Наташиного героя висел знакомый рюкзак, который показался ей почти родным...

– Только в предвоенные годы сценарий приобрел статус литературного жанра, – продолжил лысый. – И он ориентировался в основном на драму.

– Ты про Фрейтага и его «Технику драмы»? Основные этапы действия, моменты ускорения, моменты торможения... Пожалуй, в этом есть какой-то смысл, – сказал незнакомец. – Даже несмотря на то, что практика иногда расходится с теорией.

– Ничего она не расходится, Никита! – нетерпеливо перебил его лысый. – Все стоит на причинно-следственных связях, а остальное – монтаж, пластические метафоры, как я уже упоминал... Но это уже моя компетенция. Мы делаем декадентскую драму в стиле модерн и должны придерживаться кинематографического языка начала двадцатого века. Работай над сценарием...

«Никита! – затрепетала Наташа. – Его зовут Никита!» Это простое открытие наполнило ее такой радостью, что она едва не закричала. То, что она по-прежнему ничего не понимала в разговоре мужчин, очень мало беспокоило ее. Главное – она узнала его имя!

– Ладно, ты режиссер, вот с этим и разбирайся, – нетерпеливо произнес Никита. – Главное, идею мы уже сформулировали, ключевые сюжетные моменты – тоже, теперь я собираюсь закончить психологические характеристики персонажей. Остальное обговорим потом. Да, Сергей, я вот еще что хотел сказать...

– Что такое?

– Мне кажется, мы уже допекли твоих предков своими ночными бдениями, – сказал Никита. – В следующий раз предлагаю работать у меня.

– Стенич же приедет! – вздохнул лысый Сергей.

– Стенич – золото, мешать нам не будет...

Они подошли к дороге и стали ловить машину.

Наташа стояла шагах в десяти от мужчин, за кустами боярышника. Она пыталась осознать, о чем они говорили. Если она не ошиблась, то Сергей был режиссером, а Никита – сценаристом, и они вместе собирались делать фильм – черно-белую декадентскую драму в стиле модерн. И еще – Никита здесь не жил. Здесь жил Сергей. В следующий раз они решили собраться у Никиты, несмотря на присутствие некоего Стенича...

Перед друзьями притормозили зеленые «Жигули». Сергей быстро переговорил с водителем, и мужчины сели в машину. «Жигули» сорвались с места.

Наташа продралась сквозь кусты боярышника и выскочила на дорогу.

«Уехал... И что теперь?»

Она снова потеряла его. Никиту. Незнакомого человека, который вдруг стал нужен ей так, что казалось – жизнь потеряет смысл, если она о нем не узнает все досконально. «Может быть, я на самом деле в него влюбилась – вот так, с первого взгляда?»

Наташа замахала руками и поймала следующую машину.

– За теми зелеными «Жигулями»... Только, пожалуйста, не отставайте!

– Будет сделано, – меланхолично произнес водитель, видимо, привыкший ко всему на московских дорогах.

Она ехала за Никитой и ужасно переживала, когда время от времени зеленые «Жигули» исчезали из виду.