— Да, — недоуменно кивнул я. — Несколько раз случалось. А что?

Дорэн кивнул.

— Тогда ты наверняка хорошо представляешь себе, каково это…

И тут я наконец понял, что он имел в виду. Мне вспомнилось многое: глухой стук тяжелой тюремной двери, захлопнувшейся у меня за спиной, звяканье поворачиваемого ключа в двери, который как будто отрезал меня от всего остального мира, когда я оказался в тюрьме в Индиане, чувство полного одиночества и безнадежности, которое меня тогда охватило… Наверное, нечто подобное испытываешь, оказавшись на подводной лодке, когда за тобой закрывается люк — ощущение, что ты уже не принадлежишь этому миру.

— Да, — кивнул я. — Да конечно, представляю.

— А ты знаешь, что происходит потом, когда эта дверь захлопывается за твоей спиной?

Что я мог ответить?

Он обернулся и посмотрел мне в глаза. И я увидел его лицо.

— А я, Перри, провел там пять лет! Пять лет — ты понимаешь?! Ты можешь представить себе такое?! Такого никогда не забудешь. И такого никогда не простишь — потому что такое не забывается, тебе ясно? Это как отрава в твоей крови, потому что остается с тобой навсегда.

Глава 43

Брукс был дома. Это стало ясно почти сразу же, как только сосновая роща осталась позади, и мы увидели перед собой его огромный дом, сияющий в темноте огнями, точно новогодняя елка. Ни на дорожке, ни перед домом я не заметил ни одной машины. Не сводя глаз с дома, я припарковался перед гаражом, гадая про себя, заметил ли Брукс, как мы подъехали, или он просто-напросто выкинул нас из головы и сейчас безмятежно сидит перед телевизором, с удовольствием потягивает виски, чувствует себя в мире с самим собой и даже думать забыл о каком-то там убийстве?

— Вылезай! — скомандовал Дорэн, открыв дверцу со своей стороны. Я выбрался наружу и молча стоял возле машины, пока Дорэн обошел ее и распахнул заднюю дверцу. Он заглянул внутрь, потом окинул взглядом дорожку перед домом, после чего повернулся ко мне. — Он очухался. Вытаскивай его — он тоже пойдет с нами.

Признаться, я чувствовал себя неуютно — да и неудивительно, поскольку пистолет Дорэна по-прежнему смотрел мне в спину. Однако я забрался на заднее сиденье, обхватил Гальончи и, кряхтя, выволок его тяжелое, словно каменное, тело из машины. Правда, почувствовав под ногами землю, он высвободился и встал сам, тяжело дыша и не сводя глаз с Дорэна.

— А ведь могли бы сейчас пересчитывать честно заработанные денежки, — буркнул он. — Вместо этого ты…

Что он хотел сказать, я так и не узнал. Дулом пистолета Дорэн с размаху ударил его по губам, и Гальончи замолчал.

Мы двинулись к дому: я шел первым, Дорэн держался позади, отстав от меня всего на пару шагов. Держа в одной руке пистолет, а другой ухватив Гальончи за волосы, он волоком тащил его за собой. Оказавшись у парадной двери, я оглянулся — Дорэн шепотом велел мне постучать. Взявшись за тяжелый латунный молоток, я так и сделал, и мы принялись ждать. Вскоре за дверью послышались приближающиеся шаги. Я затаил дыхание. Через пару секунд дверь распахнулась, и мы увидели Пола Брукса: стоя на пороге в банном халате, он с любопытством разглядывал нас. Однако любопытство мигом слетело с его лица, стоило ему только рассмотреть Гальончи и его залитую грудью рубашку.

— Какого дьявола?! — Брукс, беспомощно выставив перед собой руки, попятился внутрь, словно ища защиты в доме. Воспользовавшись этим, Дорэн, оттолкнув меня в сторону, вышел вперед, по-прежнему волоча за собой Гальончи, и наставил на Брукса пистолет.

— Это он и есть?

— Да, — кивнул я.